Между небом и землей

Anya Shinigami

— Сириус, давай просто плыть по течению, — произнесла я, прижимаясь щекой к профессорской мантии, немного запачканной мелом.

— Ты когда-нибудь читала мои мысли? — задал он вопрос, который рано или поздно должен был возыметь место.

— Нет, — честно ответила я, на мгновение отстраняясь, чтобы предоставить честные зеленые глаза на суд. — Не хочу вмешиваться.

Улыбка на его лице…

— Спасибо…

Еще несколько минут мы стояли в объятиях. Затем мужские руки, пахнущие воспоминаниями, отпустили меня. Глаза в глаза…

Я распечатала дверь заклинанием «Алохомора» и, уходя, услышала его голос.

— Завтра в половину девятого.

Я оставила Сириуса наедине с мыслями и отправилась на обед.

*

— Что он сказал тебе? — спросила Гермиона недовольно.

— Просто назначил отработку, — пожала плечами я, поглядывая на преподавательский стол, где сидел всегда угрюмый Снейп, который пристально следил за громко разговаривающими Пенси Паркинсон и Блейзом Забини.

Повернувшись обратно к друзьям, я обнаружила Гермиону, сверлящую меня грозным взглядом, все понимали, чувствовали, что между нами с Сириусом начинает происходить неизбежное.

— Серьезно? — спросила она укоризненно. — Только не говори, что пятна мела на твоих скулах — свидетельство неприятного разговора с деканом! — Гермиона фыркнула.

Гарри поперхнулся, а Джинни, у которой на мгновение округлились глаза, незамедлительно похлопала его по спине. Я покраснела, но не отвела взгляда, спрятав смущение за горделиво вздернутым носиком. Уничтожающий взгляд на Гермиону не подействовал.

— Гермиона…

— Не надо, Энн, — перебила она. — Неужели ты не понимаешь, чем это может грозить тебе и ему? — подруга понизила голос до шепота. — Вы вылетите из Хогвартса, как пробки из бутылок.

— Ты не понимаешь... — вздохнула я тяжело. — Гермиона, просто старайся не обращать внимания на то, что тебя не касается.

Потеряв аппетит, я просто встала, накинула на плечо школьную сумку и отправилась прочь из зала, совершенно не смущаясь взглядов, дарованных напоследок от друзей. Почему я не имею право на маленькое счастье? Я так хочу этого, и неизвестно, сколько дней вместе нам отпустит судьба. Почему Гермиона со своей манией соблюдать все правила так зла на меня? Даже Гарри ни слова не говорит.

*

После двух пар по маггловедению мозги отказывались работать, мы с Джинни сидели в спальне, занимаясь домашними заданиями. Парвати, Демелзы и Лаванды не было, и Джинни завела старую шарманку, только она могла понять меня, и за это приходилось платить…

— Ну, рассказывай…

— Что? — попыталась сделать непонимающее лицо я, раскладывая на столе письменные принадлежности.

Подруга оказалась позади меня, маленькое зеркало, стоящее на одной из полок, отразило её заинтересованный взгляд и руки, скрещенные на груди.

— Не играй со мной, что вчера на самом деле произошло? История про переписывание учебника больше не прокатит, — наигранно холодно произнесла она.

Я

насупилась, не хотелось делиться столь интимными подробностями.

— Я правда переписывала учебник! — недовольно произнесла я.

— Да ну конечно, рассказывай мне, на завтраке ты светилась как фосфор в темноте, впрочем, можешь не объяснять, и так всё ясно, — она отошла к своему столику и села на стул.

Мои уши снова начали гореть, а щеки покраснели. Джинни заметила это, ее самодовольная ухмылочка вогнала меня еще в большую краску, и, уходя с головой в домашнее задание по зельеварению, она негромко добавила:

— Рада за вас…

Я лишь улыбнулась учебнику, который открыла в поисках отвлечения от темы разговора.

*

Следующий день прошел в ожидании отработки, Гермиона проводила меня не очень довольным взглядом, зато Джинни искренне радовалась. Лицо Гарри ничего не выражало, и это пугало, обычно за такой маской равнодушия кроется что-то не очень хорошее. Может, он не хочет делить крестного со мной? Ревнует? Это логично, я отбираю у него частичку его души, единственного родного человека... Войдя на пять минут раньше положенного срока в кабинет Сириуса, я улыбнулась во всю ширь.

— Запри дверь, — просто сказал он.

Я послушно запечатала ее. На журнальном столике возле камина располагалось две кружки с каппуччно.

— Какое наказание вы мне придумали, профессор? — нахально спросила я, но потом растянула губы в новой улыбке.

Мое лицо сияло, я не могла, да и не хотела скрывать радости. Я села на диван и взяла в руки кофе. Сириус молчал, наблюдал за мной. Языки пламени с аппетитом грызли полено в камине, располагая к задушевной беседе.

— Ты напоминаешь меня в школьные годы,— внезапно сказал он, шумно отпивая из своей чашки.

— Чем же? — удивилась я.

— Мы с отцом Гарри постоянно находили приключения на пятую точку, дрались, были школьными балагурами, доставали слизеринцев и, конечно же, играли в квиддич.

— Я вовсе не такая! — ткнула я его пальцем в грудь шутливо.

— Ну, может, у тебя мотивы куда глубже, чем были у нас. Я думаю, что ты никогда не полезешь в драку первая. Мы же были заводилами и провокаторами.

— Тогда я не вижу сходства, — задумчиво сказала я, покручивая в руках чашку с кофе.

— Я тоже из чистокровной семьи, от которой отказался, все мои родственники учились на Слизерине, я единственный гриффиндорец. — Я слушала внимательно, чувствуя, что он открывает мне душу. — В шестнадцать лет я ушел из дома, пожил в семье Поттеров, в семнадцать переехал в оставленный мне по наследству дом на площади Гриммо и стал жить один. Мои сумасшедшие родственники – все Пожиратели Смерти, не считая семьи Тонкс. Ты слышала, наверное, про мою кузину Белатрикс?

— Да, Гарри рассказывал, что она пыталась убить тебя в прошлом году в Министерстве Магии, — подтвердила я.