Между небом и землей
Шрифт:
— Веритасерум — сыворотка правды, «veritas» в переводе с латинского значит «правда». Хватает трех капель для того, чтобы человек выдал свой самый сокровенный секрет. Это самая сильная среди всех существующих сывороток правды. Использование строго контролируется Министерством Магии. Ингредиенты для приготовления: перья выскакунчика, шерсть с ног акромантулы, слезы единорога и сиплосфора. Однако в приготовлении оно не является сложным. Основа готовится на…
— Достаточно, — прервал профессор. — Мы все умеем книги читать, не
По партам Слизерина прокатились смешки. А вот это уже наглость, унижать ни в чем неповинную ученицу на глазах у двух Домов. Думала, что слухи о характере профессора Зельеварения сильно преувеличены, но, как оказалось, они даже преуменьшены. Гермиона совсем сползла на стуле, опустив взгляд. Нет, да как он смеет?! Я открыла рот для излияния протестов, но тут меня опередили:
— Профессор, это уже слишком! — вступился Рон за Гермиону, вскочив со стула.
— Мистер Уизли, сядьте на место, минус пять очков с Гриффиндора за споры с преподавателем, вы что, мечтаете начать новый учебный год с отработки? Не очень-то хочется видеть ваше лицо у себя в подземелье! — рявкнул Снейп и, развернувшись, вернулся к своему столу, игнорируя краснеющее от злобы лицо Уизли.
Я готова была вступить в схватку с чудовищем, но кто-то сзади одернул меня за мантию. Это был Гарри.
— Не надо! Только хуже будет! — шепотом произнес он.
Но я всё яростнее сжимала кулаки, и тут Снейп таки удостоил меня липким, противным взглядом.
— Вы что-то хотели добавить, мисс Стюарт? — с язвительной усмешкой произнёс он.
— Н-нет, — дрожа от гнева, процедила я.
— Нет, сэр! — поправил он.
Я собрала последние силы и волю, чтобы не выхватить палочку и не проклясть его.
— Н-нет, с-с-сэр! — вибрации в моём голосе слышались в радиусе мили.
...В конце пары все сокурсники, кроме слизеринцев, вышли поникшие. Веритасерум удалось сварить только нам с Гермионой, но баллов от этого, с позволения сказать, человека мы так и не дождались. Снейп лишь выискивал, к чему бы придраться. У нас с Гермионой вышли идеальные без цвета и запаха зелья, но, как ему показалось, от моего зелья несло жженой резиной, а у моей подруги по несчастью ему привиделся розоватый оттенок. По дороге на ЗОТИ я начала извиняться перед ребятами:
— Простите, не надо мне было от вас отделяться, если бы я не опоздала, он был бы добрее, — с виноватым лицом произнесла я.
— Да брось, — начал Гарри. — Снейп? Добрее? Это в природе невозможно, он всегда такой, особенно в начале учебного года, соскучился по нам — гриффиндорцам за долгие каникулы.
Все заулыбались, и даже Гермиона, которая, как я считала, должна была на меня злиться как минимум за перехваченную возможность ответа на вопрос. Она заметила недоумение на моем лице.
—
Рон похлопал Гермиону по плечу, глядя на неё восторженным взглядом.
— Моя девушка! — гордо произнес он.
— Я всё равно этого так не оставлю, он не прав и не имеет права унижать учеников, он же преподав…!
— Это бесполезно, ты не первая и не последняя, кто не согласен с его методами, — прервал мою тираду Гарри. — Многие пытались, но директор, похоже, ценит в нем совсем другие качества, ведь Снейп в Ордене Феникса.
— Орден Феникса? — переспросила я, кажется я что-то слышала об это организации, но друзья приняли вопрос за полную неосведомленность.
Ребята рассказали мне об Ордене в общих чертах, пока мы шли в нужный класс. Я сильно удивилась, что, зная обо мне так мало, они с лёгкостью раскрыли суть секретной организации, противостоящей Тёмному Лорду. Было ли это с подачи Дамблдора или же как-то связано с тем, что я назвалась магглорожденной, а значит, по определению не пойду против них? Неосторожные подростки...
Защита От Тёмных Искусств сегодня была только для гриффиндорцев – шестой и седьмой курс вместе. Парты в классе были расставлены по углам, оставляя посередине свободное пространство для практических занятий. После звонка вошел Блэк. Коричневый костюм придавал ему преподовательской сдержанности, а неначищенные ботинки, напротив, привносили нотку неряшливости и несерьезности. Он расплылся в доброжелательной улыбке, замечая кислые мины всех шестикурсников.
— По всей видимости, вам сегодня досталось от профессора Снейпа? — задал он риторический вопрос. — Ничего, пятому курсу досталось не меньше вашего, я думаю.
Никого это ничуть не взбодрило, и я начала заведомо бессмысленный разговор:
— Профессор, но он ведь совершенно несправедлив к Гриффиндору! Как школа это терпит? — возмутилась я.
— Просто старайтесь играть по его правилам, мисс Стюарт, а не опаздывать на его предмет, это оскорбительно для нашего профессора Зельеварения, — с тенью укора во взгляде сказал он, но увидев озадаченность на моем лице, добавил: — Вы, наверное, хотите узнать, откуда столь скорая осведомленность? Вы едва не снесли меня, пробегая по первому этажу.
В сознание медленно, но верно стал пробираться стыд, я вспомнила, как, выбегая из-за угла, кого-то действительно задела плечом, но, посчитав, что у меня нет времени на остановки и извинения, даже не оглянувшись, побежала дальше. Тут моё лицо стало постепенно краснеть.
— Простите, сэр, — сказала я. — Приношу свои извинения.
— Ничего страшного ведь не случилось, так ведь? А значит, все в порядке, — всем бы его снисходительность.
Профессор хлопнул в ладоши, тем самым призывая к началу урока.