Между прошлым и будущим 1943-1944
Шрифт:
– Ты то- же галстукам войну объявил? – Спросила Даша, поднимая галстук и завязывая его – Мой то, тоже их терпеть, не может!
– Ты как, ты где..? – Вдруг пролепетал Гриша – Ты жива? – Он лихорадочно схватил ее за руку.
– Больно Гриша, осторожно! Я раненная попала к немецким антифашистам, там меня нашел Вальтер, мы женаты, у нас есть три сына и дочка. Старший – Отто, он музыкант, третий сын и дочка в школу и детский сад ходят. Вот только наша страшая дочь не смогла приехать. Но у нас скоро еще будет. А Вальтер глав врач- хирург в больнице, я врач акушер- гинеколог. А среднего зовут
Северная Германия
Город Н…а 1945 март
– …проходите доктор, вот проходите она здесь.
– Как долго она без сознания?
– Она то приходит, то снова без сознания.
Голоса, голоса, врывались в голову, но так хотелось тишины. Даша с трудом открыла глаза, сейчас она скажет, что бы замолчали. Кто – то склонился над ней.
– Отто, мне нужна вода, мыло и прокипятите инструменты.
Этот голос властный и холодный, какой – то знакомый вдруг потеплел – Сейчас я все сделаю, потерпи.
Даша открыла глаза, напротив седел, в кресле пожилой мужчина, опустив голову, и спал.
Она пошевелилась, скрипнула кровать, мужчина вздохнул, послышалось причмокивания губами, так знакомо. Он поднял голову и снял очки.
«- Степан как по – русские здравствуйте? (нем)
– Здравствуйте, Ола привет!
– Привет!
– Добрый день!
– Здравствуй Даша!
– Здравствуй Вальтер!
– Прости меня, и за детей и за все!
– Это ты меня прости!»
Они, молча, смотрели друг на друга, и им не надо было ни переводчика, ни слов. Отто заглянул в комнату, старый лавочник улыбнулся, приложил к губам палец, взял за руку жену и отвел ее от двери – Пусть поговорят! – прошептал старый хитрец, отказавшись седеть с Дашей, сказав, что он уже стар, он видел как изменился при появлении этой раненной этот холодный, мрачный, одинокий мужчина.
– Дядя Гриша – В комнату влетела девочка лет 15, курносая, с непослушной косой, хрупкая словно пушинка. – Там – Она недоуменно смотрела на плачущего Гришу и обнимающего его женщину.
– Даша! – Гриша посмотрел на девочку – Даша, это дочь Мухи и Аленки
– Ну, я..того.. пойду.. там ждут.. все. – Она опасливо попятилась и выскочила на крыльцо и тут же столкнулась с коренастым парнем, ему было лет 18. белокурые волосы были взъерошены, словно говоря, что их хозяин не в духе, и он явно не был похож на деревенского. Он мрачно смотрел на дома.
– Простите! – Взвизгнула Даша
Парень повернулся и ярко синие глаза заглянули в самое сердце опешившей Дарьи
– Нечего страшного (нем)- Пробурчал он
– Нечеко страшноко!- Повторил парень по-русски, отворачиваясь.
– Григорий, Григорий (нем)- от сарая бежал мальчик лет 10 такой же, как брат белокурый и синеглазый, матроска, словно парус надувался и плывет корабль – Там так интересно!
– Я за Вас рад (нем) – Пробурчал Григорий, вновь отвернувшись
– Здравствуйте! – Мальчик с интересом посмотрел на Дашу – Меня звать Вундер – сказал он, протягивая руку
– «Чудо»- Вспомнила перевод
– Аленка, беги сюда! – Крикнул Вундер пятилетней сестре, семенившей по траве, голубоглазая белокурая в белом платье и белых носочках она была похожа на снегурочку
– Вундел, а наши Лекс и Ломул больше, они и гломче лают(нем)- Пропищала Аленка
Появились Ромул и Рекс, две немецкие овчарки, высунув языки и тяжело дыша, равнодушно скосили глаза на, Шарика, который даже не лаял, а сидел на будке поджав хвост, недовольно порыкивал, подбежали к Григорию и сели возле него. Тот тяжело вздохнул и потрепал собак.
А по улице уже бежал Валентин, – Мама, мама я сказал.
А за ним бежали Алена, она пополнела, и Муха таким и остался только стал крупнее. А за ними под предводительством Марины, с платком в руках как с флагом, оставив недоуменных гостей на пороге трех этажного сельсовета, бежало все село.
Валентин остановился, увидев гостей. Вдруг Алена запнулась и упала в грязь – Эх ты неумеха, пойдем, помогу – Валентин протянул руку девочки и помог ей подняться и два карапуза зашагали в баню отмываться. Муха и Алена вбежали в дом, и Даша попала в их объятия. Полчаса они спрашивали друг друга, как и что, а потом словно очнулись, Даша бросилась из дома – Господи я совершенно забыла о детях.
Они пробрались через односельчан, которые с удивлением смотрели на них. А дети остаются детьми, какой бы они национальности не были. Они нашли общий язык. Григорий все так же стоял но уже у калитки и смотрел на обступивших людей, собаки лакали воду из большого таза, поставленным Вунделом и Валентином.
– Он экзамен провалил, вот и переживает – Прошептала Даша – Сынок это моя деревня! (нем)
Григорий вздохнул – И у вас всегда так весело? (нем)- он кивнул на людей – Что – то отца долго нет! (нем)
Даша улыбнулась – Ты посмотришь за детьми? (нем)
Григорий кивнул.
– Поехали!
– Даша, куда там… – Гриша не договорил и вдруг послушно залез в машину за Аленкой и Мухой.
– Не далеко! – Даша завела машину, и они через десять минут остановились у так хорошо знакомого леса. Даша переодела сапоги, и они пробрались в старую партизанскую деревню. Они остановились пораженные, по лагерю, заросшему травой ходил, молодой Вальтер – худощавый с длинными черными волосами до плеч, в цветной рубашке, заправленной в брюки.
– Отто, где отец? (нем)- спросила Даша
– Мам он там уже час сидит и молчит (нем)- Парень кивнул на деревья на пригорке.
Они поднялись к деревьям то же самое бревно, но заросшее мхом, а на траве сидел мужчина в сером костюме, с небольшой седой бородкой, с короткой стрижкой, в тонких очках. Они, молча сели на дерево.
– Здравствуй Гриша! – Вальтер посмотрел на него и голос его дрогнул.
====== Как получилось. ======
..Вот уже довоенные лампы горят вполнакала – И из окон на пленных глазела Москва свысока... А где-то солдат еще в сердце осколком толкало, А где-то разведчикам надо добыть “языка”. Вот уже обновляют знамена. И строят в колонны. И булыжник на площади чист, как паркет на полу. А все же на Запад идут и идут эшелоны. И над похоронкой заходятся бабы в тылу..... В. Высоцкий ” Песня о конце войны”