Между Раем и Адом
Шрифт:
Похоже, дело плохо, раз он был так сильно взволнован. Неужели Николай — наш разведчик — смог пробиться и рассказать про планы повстанцев? Брат не стал тратить время на объяснения и сразу же повел по лестнице внутрь. Взгляд у него был явно перепуганный и не самый здоровый. «Только бы не завтра», — промелькнула у меня одна единственная фраза, ведь иначе наш план с Кейт находился бы под огромной угрозой, если даже не полностью проваливался.
Пройдя в главный зал, я увидел всех братьев за огромным круглым столом и, как и ожидалось, Николая. Юноша стоял у окна и дожидался, чтобы ему вновь приказали
— Что произошло? — Привычным командным тоном спросил я, глядя, как все разом встали. Хлопок двери будто бы разом ввел меня в состояние, заставляющее напрячься и сосредоточиться над бедой, что уже дышала нам в спину. Порой я забывал, что являюсь главным среди братьев и именно мое слово в каждом совещании последнее, и конкретно от меня зависело то, что произойдет в следующее время. Не важно, будь то принятие закона, решение очередной небольшой проблемы или чего-то другого. Абсолютно каждое решение закреплялось моим словом.
— Завтра. Они собираются нападать завтра, — сказал в спешке Николай. — Сюда. На… Зал Советов. Так как это строение важно для нас, как для ангелов. А лидер чернокрылых — Минос — люто ненавидит нас. Красиво говорит, пишет громкие речи. Они ему только и делают, что в рот заглядывают. Оружия у них много, но наше сильнее. Армия состоит в основном из юнцов, которые еще не закончили обучение. Старших… маловато. Точной стратегии вроде бы нет, но я подозреваю, что они просто не рассказывают некоторых вещей основной армии. Я успел втереться в доверие, но, судя по всему, у Миноса свои секреты, которые он не собирается никому раскрывать, — пожал плечами Николай. — Да и, хоть ко мне и перестали относиться с подозрением, я многого не смог выяснить. К сожалению, это все, что у меня есть. — Он вздохнул, виновато опуская взгляд в пол, но тут же, будто бы это была всего лишь минутная слабость, поднял его на меня.
Я понимал, что ему итак пришлось непросто, чтобы его приняли в армию, чтобы поняли, что он «ненавидит всех ангелов, и самому тяжело жить с такой кровью», но недостаток информации злил и раздражал. Медлить было нельзя. Кто же знал, что именно это и будет происходить в ближайшее время? К сожалению, война — тот самый случай, когда важна абсолютно каждая деталь: время, место, оружие!
Сообразив, что только от меня сейчас и ждут слова, я, вздохнув, произнес:
— Значит, в срочном порядке готовим армию, предупреждаем, что надо будет ждать нападения. По предварительным данным их сколько?
— Более ста тысяч. Они собрали огромное количество воинов. Но опять же, повторюсь, не факт, что завтра нападут все. Наверняка, половину или, быть может, даже больше, они оставят на месте, так что мы легко сможем отбить атаку, — заверил Николай, а я задумался.
Какая же это была глупая и абсолютно бессмысленная война! Будто мы собирались биться с армией детей, которой сказали рано лечь спать! То, что ангелы отобрали место, где некогда жили чернокрылые ирамитасы, еще не значило, что надо наступать с войной! Ну, да, решили мы немного урезать должности, на которые могут поступать чернокрылые, но ведь у них все еще остается хотя бы малая работа! Вон, некоторые вообще ангелам-хранителям помогают. И то зря смертных жалеют. Судьба злится
Чернокрылые, в принципе, все время были чем-то недовольны. Насколько стало известно, они будут бороться за Священную кузню — решат разрушить ее и вернуть себе место ровно за Райским садом. Но оно свято, и никто не посмеет и кончиком пера к нему притронуться. Во что бы то ни стало я не дам чернокрылым захватить те земли.
Там производится наше оружие, там переплавляют небесный металл и делают из него клинки высочайшей твердости, которую может перерубить, разве что другой такой же клинок. Именно это стратегически важный объект, за который мы должны были бороться не на жизнь, а на смерть.
Завтра… Все произойдет завтра и до этого момента надо было уладить еще пару дел. Следовало как можно раньше рассказать Кейт про войну и ввести в курс дела. Если Катрин сработала, как надо, то она согласится пойти с нами защищать Зал Советов, а после и весь Рай вне зависимости от того, что ей уже дальше могут наплести ее друзья. Моя девочка будет за нас. За ангелов. И никто меня в этом не остановит. Мы сможем провести обряд, чтобы она напрочь забыла о своей борьбе, о том, что она не хочет бороться за какое-то измерение. Мы заставим ее пойти по нашей дороге.
Я настолько углубился в свои мысли, что не заметил вопроса, адресованного мне братьями.
— Михаил? — Осторожно окликнул меня Варахиил — мой советник и правая рука. Он достаточно часто спасал от неловких моментов, да и в спорных вопросах помогал выйти на нужный ответ. Был полной противоположностью — спокойный и не упрямый, мог выслушать и дать дельный совет.
Мигом скрыв переживания и тревогу, я посмотрел на остальных братьев, что обратили на меня свои взоры, словно сейчас я должен был дать последний приказ — идти в атаку.
— Что прикажешь делать? — Спросил Иеремиил. — Будем давать отпор или Николай попробует задержать их? — Кажется, за всю свою долгую жизнь Иеремиил так и не привык к тому, что жестокость есть даже в Раю, только тут ее называют жесткостью. Он был неплохим воином, но в его руках оружие лежало будто бы неестественно, словно не для этого создавал отец моего брата.
Вновь раздался тихий вздох. В этом огромном помещении зала голос то и дело, что отскакивал эхом от стен, давая ему больше мощи и какой-то таинственности. Особенно сейчас, когда я должен был тщательно обдумать план, раздать обязанности и начать подготовку к обороне Зала Советов.
Как бы я хотел, чтобы отец все-таки решил с нами всеми поговорить. Хоть мимолетный контакт, маленькая помощь в наших решениях, в которых мы окончательно запутались. Жаль только, что позволено вести с ним диалог лишь Селафиилу и Уриилу. И иногда Гавриилу.
Когда меня ставили на должность главы Совета архангелов, отец в последний раз вызвал меня на разговор. Сердце трепетало в груди, ведь я знал, что этот разговор будет окончательным, после чего он прервет общение с нами. Мол, мальчики уже выросли, и он может спокойно идти и наблюдать за своим творением.