Между Сциллой и Харибдой
Шрифт:
Когда я пришла в себя второй раз, за окном было совсем темно, а возле моей кровати дежурил «мой муж». Чужие чувства больше не казались моими, поэтому я воспринимала его как постороннего человека.
— Катюша, ты пришла в себя! — обрадовался он.
Его лицо стало по-настоящему счастливым и даже на какой-то миг показалось родным, но всё это закончилось, как только он взял меня за руку. Прикосновение было неприятным. Это было прикосновение совершенно чужого мне человека. Возможно, хорошего, но чужого.
— Отпусти мою руку, — попросила я.
Похоже, исцеление я запустила непроизвольно, потому что сейчас чувствовала себя сносно, в физическом плане — точно, и единственное чего хотела — добраться
— Катюша, не отталкивай меня. Я знать не знаю, что на меня нашло, когда я на тебя всё это вывалил.
— Прозрение? — предположила я. — Саша, нам нужно развестись.
Это показалось особенно важным: освободиться от любых привязок к людям, которые были ценны для Эстефании, но не значили ничего для меня.
— Катюша, ну что ты… — Он страдальчески поморщился. — У меня без тебя ничего не получается. Всё валится из рук. Я как узнал о несчастье с тобой, места не нахожу, всё себя виню.
Он выглядел как побитый пёс, видно, остатки флёра ещё действовали, туманя мозги и привязывая его почище цепи. Но туман рассеивается и рано или поздно пропадёт совсем.
— Саша, это пройдёт — уверенно ответила я. — Скоро я тебе вообще не буду нужна. У тебя же была девушка до того, как…
Была, это я точно помнила, а также то, что Саше было строго-настрого запрещено о ней упоминать. Усвоил он это прекрасно.
— Катюша, ты — моя единственная любовь. Если что-то было до тебя, то я этого не помню.
Может, и действительно не помнит? Я не знала, на что способен флёр в умелых руках, но экспериментировать не собиралась. Не повезло парню, что он попал под Сиятельное внимание. Его привязали, а потом бросили, потому что взять с собой возможности не было, да и в другом мире — другие игрушки. И игроки там тоже другие, более высокоранговые, у которых в игрушках уже будет сама Эстефания.
— Что мне сделать, чтобы ты меня простила за мою несдержанность?
— Саша, я не хочу находиться в больнице.
Опять пришло чувство раздвоения. Я говорила с человеком, которого я знала давно и любила. И одновременно он был для меня чужим. Просто одним из миллионов людей, который не стал своим и никогда не станет.
— Катюша, ты в нашей клинике. Здесь лучшие специалисты и лучшие методы.
Чужие воспоминания опять прояснили ситуацию. Эстефании удалось уговорить этого Сашу уйти в свободное плавание и открыть собственную клинику. Причём все необходимые урегулирования она взяла на себя, и даже платить никому не пришлось — флёра хватило. Саша был владельцем процветающей клиники, только не знал, что основное лечение в ней проводит жена. И бросая этот мир, Эстефания прекрасно понимала, что Саша без нее не выплывет. Хотя… Я вгляделась. А ведь он маг. Не знаю, сколько там кругов Силы, но на целительские заклинания должно хватить.
— Тем более, ты можешь меня отсюда увести. Мне нужно серьёзно с тобой поговорить. Но не здесь.
— Катюша, а не отложить ли нам разговор до того времени, как тебе станет лучше? — предложил он с искренней заботой обо мне.
— Я чувствую себя прекрасно. И дорогу до дома перенесу без проблем.
Я бы предпочла любое другое место, но похоже, здесь у меня не осталось ни родственников, ни подруг. И неизвестно удастся ли исправить то, что натворила Эстефания.
— Саша, я хочу домой, — твёрдо сказала я. — Поехали.
Я села на кровати, а потом встала, показывая, что я не собираюсь тут разлёживаться. Требовалось расставить точки над i, и я пока не знала, как это сделать с наименьшими потерями
— Хорошо, — сдался он. — Съезжу за твоей одеждой, и отправимся домой.
Отсрочка меня не устраивала. Я чувствовала, что разрубить этот узел нужно чем скорее, тем лучше, но заводить такой разговор в больнице — прямой путь на излечение к психиатру. Конечно, я довольно долго отсутствовала в этом мире, но не думаю, что за время моего отсутствия что-то изменилось и магия считается чем-то обыденным. И клятва, обоюдная клятва с герцогиней Эрилейской… Нужно придумать, как её можно обойти. Внезапно я поняла, что эта клятва меня больше не связывает. Похоже, она была зеркальной и Эстефания озаботилась тем, чтобы клятва слетела, когда произойдёт обратный обмен.
— Да кто меня сейчас увидит? Темно.
— Тебя это совсем не беспокоит? — удивился он. — Ты говорила, что твой облик должен быть безупречен всегда.
— Для той, что чуть не погибла под колёсами машины, мой облик вполне себе безупречен.
— Катюш, я тебя не узнаю…
— Поехали, Саша, поехали, — нетерпеливо сказала я.
Похоже, отказывать жене Саша не научился, поэтому вскоре мы уже сидели в машине. Я откинула голову на подголовник и попыталась представить, что и как говорить, чтобы чужой муж понял, что он действительно чужой, а нас с ним ничего не связывает. Подумалось, что было бы забавно, если бы Двуединый отказался благословлять брак Теодоро и Эстефании, апеллируя к тому, что вторая уже успела поклясться в верности другому, но шанс на это был мизерный, поскольку божью поддержку на себя взял Бласкес и до сих пор справлялся с этим так хорошо, что никто ничего не заподозрил. Даже бывшая подруга доньи Хаго была уверена, что благословляет королевскую чету лично местное божество.
Вызов от Альбы вклинился в мои размышления как неявное зудение на краю сознания. Я даже не сразу поняла, что это, а поняв — потянулась к фамильяру через нашу связь. Благо эти воспоминания Эстефания оставила.
— Альба, я так рада, что ты в порядке. У тебя есть возможность сообщить Раулю? — быстро бросила я, помня, что связь долго не продлится.
— Донья, я уже сообщила сеньору. Он просил вам передать…
Но что он просил передать, я уже не услышала. Связь оборвалась резко: то ли переданной магии не хватило, то ли расстояние было слишком большим. Разговор получился даже короче, чем я ожидала. Хорошо, что успела узнать хоть что-то. И просто отлично, что Рауль не попытается связаться с той Эстефанией. Рауль…
— Катюша, не плачь. Всё будет хорошо, — раздался виноватый голос Саши.
Я с удивлением поняла, что действительно плачу, потому что тяжесть на сердце короткий разговор с Альбой не рассеял. Я вытерла глаза и сказала:
— Ты бы следил за дорогой, а не за мной.
— Прости.
Глава 38
Я стояла перед платяным шкафом и размышляла, могу ли считать эти вещи своими. Конечно, их носило моё тело, и всё же, дотрагиваясь до любого предмета, я чувствовала брезгливость, словно на вещах осталось грязное присутствие бывшей Сиятельной. Хорошо, что и нераспакованных предметов гардероба было в излишке — Эстефания затарилась так, словно собиралась задержаться тут на долгие годы, а краник с одеждой перекрывали в ближайшее время. К стопке чистой одежды я добавила новое полотенце, новую мочалку и новый шампунь — не хотелось пользоваться ничем из того, что прикасалось или могло прикасаться к Эстефании, пусть даже, когда она была в моём теле. Казалось, все мои чувства обострились. Возможно, причиной этому была попавшая сюда со мной Сиятельность.