Между вороном и ястребом

Соловьева Евгения

– Я вас понял.
– буркнул он. чувствуя, что веселая злость пополам с обидой куда-то бесследно исчезли. И тут же мстительно добавил: - Но знаете, так получилось не лучше¹ Все равно вышло, что я ответил согласием вашей славе, а не вам! А вот если бы вы пели такие канцоны мне И пригласили на такой ужин..

– Он обвел остстки пиршества выразительным взглядом, и Коррадс улыбнулся.

– «Вот как у него это получается? — поразился Лучано. — Я ведь был на него обижен! Не настолько, разумеется чтобы отравить, глупость какая. Но шел сюда точно не затем, чтобы помириться. И уж точно не для того, чтобы во второй

раз наступать на тот же скользкий камень...»

– Он глотнул вина, чтобы удачнее сменить неловкую тему, и уже открыл рот. но понял, что взгляд скульптора изменился И его лицо - тоже! Положение рук. наклон головы Коррадо даже дышать начал иначе! Быстрее и глубже, словно за окном был не Дорвенант, а Вероккья'

– Я хочу сделать вашу статую.
– сказал Коррадо совершенно серьезно, глядя на Лучано в упор.
– Без глупостей и недомолвок, обещаю. Статую человека которого мало кто знает по- настоящему. Я ведь прав? Сколько вам, Лучано? Еще и тридцати нет Великий Безликий, если бы я мог изваять вас ле~ через сорок¹– В голосе скульптора прозвучала такая страстная и безнадежная мука, что Лучано замер, не веря своим ушам - Это была бы моя лучшая работа Юные тела и лица прекрасны, но с каждым прожитым годом в людях накапливается истинная глубина' Сорок лет мне точно не прохить. так что надо пробовать сейчас... Погодите, не двигайтесь¹

– Он выскочил из-за стола, схватил этюдник, лежавший на подоконнике. А снова бросился в кресло, что-то лихорадочно черкая карандашом.

– И долго мне так? —удрученно спросил Лучано

– Не так!
– бросил скульптор, не поднимая взгляда.
– Раздевайтесь!
– И рассеянно добавил: - Можете закрыть окно...

– Да вы издеваетесь!
– взвыл Лучано.

– Приподнялся - и тут же замер.

– Сидеть._ - прошипел скульптор, пригвоздив его к креслу совершенно безумным, бешеным взглядом - Раздевайся я сказал. Быстро¹ Закрой барготозо окно, а то замерзнешь ночью.

– Ночью?
– уточнил Лучано. приходя в себя и обнаруживая, что зачем-то расстегивает уже второй манжет - То есть вы хотите сказать... Меня во дворце ждут

– Подождут.
– сообщил Коррадо. снова утыкаясь в этюдник.
– Я потом лично попрошу прощения у его величества. И вообще, зачем ты ему ночью, если не греешь постель? Мне нужнее. Положи руку на подлокотник. Мягче. Как будто ты в Итлии. и за окном настоящее лето, а не вот это вот.

– Он опять вскочил обежал стол и положил руки на плечи Лучано. успевшего снять камзол, но не рубашку. Лучано вздрогнул - широкие крепкие ладони Коррадо обжигали через тонкую ткань, словно тело скульптора было вылито из бронзы, а внутри скрывались горящие угли...

– Положи руку на подлокотник, - повторил он. склонившись ближе, обжигая теперь еще и дыханием Лучано завороженно повиновался.
– Вот так хорошо...
– Ладони Коррадо на несколько мгновений исчезли, чтобы пробежать по пуговицам рубашки, а потом сдернуть ее.
– Штаны пока можешь оставить, сейчас я сделаю лицо и торс. Остальным займемся потом...

– Потом - это утром?
– попытался съязвить Лучано, чувствуя, что его подхватила и несет куда-то стихия, которой бесполезно сопротивляться.
– Или на следующем свидании, м?

– Я сделаю тебя обнаженным, - пообещал раскаленный хриплый голос в самое ухо, и Лучано содрогнулся от соблазнительной двусмысленности этой фразы - Телом и душой Покажу миру тебя настоящего, как больше никто не сможет' Много лиц. говоришь"⁷ Я изваяю такую

статую. 8 которой они будут виднэ: все - для тех. кто умеет видеть, конечно' Итлийский Кот короля победитель демонов мастер смерти... кто там еще? Когда закончим, ты посмотришь в лицо этой статуи и узнаешь о себе то. чего даже не подозревал¹ Так что сиди... И не мешай мне работать, ради Баргота и всех его демонов'

– «Знал бы ты о Барготе то, что знаю я», - пронеслось в голове Лучано, и он понял, что мысли заволакивает отчаянная хмельная сладость подчинения чужой воле.

– И совершенно неважно, что сейчас речь идет не о постели. Так даже интереснее¹ Так - у него еще никогда не было! Никто до сих пор не хотел влезть в его душу и разум таким образом исследуя тело и создавая его заново, из теплой плоти - в холодную бронзу, оживающую под рукой мастеря. О, да.. это призвание мастера, бы оно ни заключалось. И сейчас понял, что уйти просто не сможет. Никогда себе не простит, если откажется еще от одного чуда, подаренного судьбой! Стать моделью Коррадо, причем не по заказу, а по выбору и хеланию самого маэстро'

– Он вдруг понял что выиграл эту партию, даже не пытаясь играть. Он вдохновил гениального мастера настолько, что тот забыл о страхе, любезности, выгоде.. Обо всем, кроме величайшей жажды творения! О да. Коррадо расточал незнакомке под маской комплименты, блестящие и фальшизые как драгоценности дешевой куртизанки И, разумеется, он хотел уложить «кузину» в постель... Но так бешено, жарко и властно он на нее точно не смотрел¹

– Глубоко вздохнув, Лучано снова откинулся на спинку кресла, невольно прижимаясь теснее к рукам и груди скульптора Обнажить душу значит'' Какое , непристойное и сладкое предложение¹ Куда заманчивее, чем приглашение к обычным любовным играм И все-таки как не оставить за собой последнее слово, м?

– - Как скажете, маэстро.
– пробормотал он. закрывая глаза.
– В следующий раз. когда захотите кого-то затащить в постель советую говорить именно таким тоном. Уверяю, вам никто не откажет! И пошлите слугу во дворец, а то как бы меня и впрямь не принялись разыскивать...

–

– Глава 7. Тайны и традиции

–

– Айлин... Айлин...
– услышала она знакомый голос и рванулась к нему через пелену липкого тяжелого ужаса который спеленал ее. словно паутина - неосторожную мошку.
– Айлин...

– Вынырнув из кошмара. задыхаясь и чувствуя, что сердце вот-вот выскочит из груди, Айлин поняла, что сидит на кровати, а Кармель держит ее за руки. Свет магического ночника озарял спальню... Спальня? Кармель?! Значит, это был всего лишь сон?! Какое счастье..

– Не з силах проговорить ни слова. Айлин подалась вперед и уткнулась лицом в плечо разумника, он осторожно, едва касаясь, погладил ее по голове, плечам, спине

– Ну-ну. девочка моя... Все хорошо.. Хорошо.. Хотите воды?

– Айлин кивнула и с трудом оторвалась от мужского плеча, обтянутого темно-синим шелком Такого широкого, теплого надежного... Сердце все не желало успокаиваться, и она заставила себя дышать глубоко и медленно, как г-.а замятиях по практической магии Пока магистр наливал воду из кувшина, стоящего на туалетном столике, з стакан, Айлин посмотрела на свои запястья Привычные цепочки-браслеты на месте, но больше ничего - ни оков, ни следов от них... Конечно, их и не должно быть, она ведь проснулась! Но Айлин до сих пор чувствовала плотные кожаные ремни, из которых пыталась вырваться...