Между жизнью и смертью
Шрифт:
...Лекари и танцоры, воины и аристократы, маги и некромаги, шпионы и любовники, из-за черты смерти некто вытаскивал всех подряд.
Может быть, ему не нужны были конкретные вампиры, может быть, это было не более чем разведка боем, можем быть, лучше просто не получалось.
Кружась в этом плаче душ, плача вместе с душами, Деметра проживала чужие жизни и окуналась в чужие смерти.
90 раз рождалась человеком и 90 раз человеком умирала.
90 раз рождалась вампиром и 90 раз вампиром умирала.
Большинство душ отчаянно рыдало, не желая покидать чертоги, не желая возвращаться
Девяностое первое видение, человеческая жизнь была хаосом крови, а потом - в обличье вампира, хаосом человеческих и вампирских смертей. Захлебываясь от этой крови, сходя с ума от всего, что эта тварь успела за свою немалую жизнь натворить, Деметра слепо распахнула глаза, заходясь в отчаянном крике.
"Тише, тише", - девочка все так же ждала Деми, на границе между виденьем и тяжелым сном-кошмаром.
– "Тише".
"Кто... Что это за чудовище?"
"Один из тех, кто был заточен в тюрьму Ночи. Одно из порождений тьмы, которое не должно вернуться на землю".
"И много там таких?"
"Откуда же мне знать", - девочка погладила Деметру по голове.
– "У тебя еще есть время перед следующим приступом видений. Может быть, стоит как-то прервать это?"
"Не могу. Я уже пыталась. Но не могу..."
"Значит. Еще... сколько?"
"Девять. Я предрекала, что алхимик, которого отвергли и небеса, и геена огненная, пробудит сто павших воинов".
"Сто..." - повторила с ужасом девочка.
– "Сто душ украдены из чертогов Ночи?"
"Я не хочу... Не могу верить в то, что десять из них будут такими кровавыми..." - Деметра закрыла глаза, вновь окутываясь в кровавый вихрь преступлений.
Семь кровавых душ оставили девушку с сединой на висках... С каждой новой душой шлейф преступлений становился все кровавее. И о трех оставшихся она думала с ужасом.
И ужас оправдался в полной мере, когда из Чертогов вытащили восьмую душу.
Кровь. Крики. Боль. Смерть. Кровь. Крики. Боль. Смерть. Ужас...
Она вырезала людей городами. Убивала десятками и сотнями. Убивала страшно. Мучительно. Убивала ради крика, ради убийств. Ради костров. Убивала просто так. Вместо завтрака или как дополнение к ужину.
Между восьмым и девятым видением не было перерыва.
И Деметра успела приготовиться к самому худшему. Но худшего не произошло.
Потому что вместо видения полного перерождения девушка неожиданно получила какую-то мозаику, прошлое наслоенное на будущее. Смешанные, как коктейль бездарным барменом...
Прошлое. Рождение промелькнуло перед ее глазами словно искра. Его рождение и его человеческая жизнь были далеко не просты, хотя и чем-то интригующе.
Будущее. Он стоял напротив, через дорогу, и просто смотрел. Высокий, статный, с сильными руками, на которых бугрились мышцы, с мощными широкими плечами. Он стоял в своей легкой рубашке, расстегнутой до середины груди, позволяющей полюбоваться кожей с бронзовым загаром, и смотрел на нее своими волшебными, цвета живого огня, глазами. Спокойно и как-то изучающе. Он знал, кто она
– Как тебя зовут?
– Принес ветер ее слова, сказанные едва различимым шепотом.
– Аркат.
– Прорычало пламя его глаз.
– А тебя?
– Деметра.
Они замолчали, глядя друг на друга. Сильный ветер трепал его небрежно обрезанные рыжие волосы, гладил кожу своими порывами, а Аркат не сводил глаз с девушки. Медленно текло время, а они все стояли... Она в его глазах искала его прошлое, его будущее - и не находила ни первого, ни второго. Он видел в ней что-то знакомое...
Прошлое. Поле, усыпанное телами воинов. Поле человеческой войны. Груды тел, запах тлена и стаи ворон. В центре этой кровавой бойни - белоснежный шатер, на коленях перед которым женщина, в которой Деметра увидела какое-то сходство с собой. Хотя эта женщина - не была вампиром, а была смертной, под ее рукой лежал меч. И она готовилась с честью принять последний бой в своей жизни.
Несколько десятков разнокалиберных тварей под командованием трех вампиров появились с разных сторон. Они были слабаки, по меркам сильных мира сего, но человеческой женщине хватило бы и их.
Она была провидицей, она предсказывала будущее. И она смогла бы ускользнуть, но непрерывные видения измотали ее.
Шакалы напали на провидицу одновременно и отовсюду, надеясь разорвать ее, заставить кричать, заставить потерять концентрацию.
За мгновение до того, как первая тварь успела вцепиться в горло женщины, уже подставившей свой меч, появился новый участник происходящего.
– Все горит.
– Прорычало пламя устами необыкновенного мужчины. Аркат небрежно взмахнул рукой, и стены огня встали на пути тварей.
– Пусть все горит!
Мужчина взмахнул обеими руками, делая первый шаг, словно в каком-то танце, и пламя бросилось во все стороны. Оно испепеляло тварей, но не вредило женщине, стоящей на коленях, сложившей ладони в молитвенном жесте. Пламя огибало ее, срываясь с рук Арката. Оно настигало тварей везде, сжигая их.
– Пусть ветер поет!
– Аркат приглашающе распахнул руки, и могучие плети ветра ударили, разрывая тварей и рассекая первого вампира.
– Кричи, земля!
Аркат, выпускал подотчетные себе стихии, он звал их вслух и они откликались ему. Земля закричала - десятки каменных пик вошли в тела жертв, но многие - убили второго вампира.
– Играй, вода!
И вода играла. Разорвав свои оковы-трубы, она вырвалась на поверхность, истребляя тех нападавших, которых могла... как и последнего вампира.
А мужчина наслаждался. Стихии играли с ним. Огонь танцевал с ним свой божественный танец, в котором вел Аркат, Повелитель Стихий.
– Пусть все горит... пусть они закричат. Сжигая ложь, разжигая страсть, сжигая себя и восставая из пепла. Я пройду в этом танце, но пусть все горит! Пусть все кричат! Пусть ревет вода в порогах, грохочут камни в скалах, а ветер завывает в деревьях - пусть все горит, пусть... Пусть будет вальс, пусть все горит...
– Нашептывали стихии. Аркат шел в танце и стихии плели для него свою мелодию, выстилали у него под ногами свою песнь...