Междумирье
Шрифт:
Наступает моя первая зима в замке, все таки магия и зимний снег должны идти вместе.
Глава двадцать шестая — Экзамены
Дни сменяются днями, жизнь в школе волшебства и чародейства Хогвартс продолжается. Уроки все также вызывают головные боли у студентов, сидящих за домашними заданиями, а приближающиеся полугодовые экзамены, после которых кто угодно может вылететь, давят тяжким грузом.
Я попал в эту школу с мыслями о веселой сказке, в которой сразу стану главным
С такими мыслями я сидел у заснеженного окна в башне Гриффиндора, ожидая промерзшего до костей Эда. Вечерело и закатное солнце золотым светом раскрасило заснеженный замок, замерзшее озеро и запретный лес в дали. Все воскресенье студенты провели во дворе замка. С третьего курса можно покидать территорию и переноситься порталом в Хогсмид, а первые два года занимались лепкой снеговиков, игрой в снежки и другими детскими делами.
Даже самые усердные трудяги, тратящие все свое время на учебу и тренировки, к которым ни я, ни мои друзья себя не относили, в сегодняшний солнечный день отложили книги и перья и прогулялись до Черного озера. Я же, не устояв от вида ровной ледяной поверхности, напоминающей монструозными трещинами в толстом льду, озеро Байкал, вытащил из школьного спортивного инвентаря старенькие коньки. Последовав моему примеру, куча детей из магловских семей отправилась играть в хоккей.
Идиллия зимней школьной жизни, наполненной тренировками, интересными уроками и постоянным изучением старинного замка нарушалась одной непонятной мне мелочью. Уже несколько месяцев, как я заметил слежку за собой. Причем не от кого-то, а от почти всей нашей компании. Лита, Эд и Драко никак не изменились в своем отношении ко мне, хотя я иногда и замечаю их задумчивые, изучающие взгляды.
Дафне подобное поведение простительно, все таки я уже три месяца постоянно переписываюсь с ее младшей сестрой, скучающей в одиночестве в огромном меноре. Невилл попался на откровенной слежке в первые же недели после приезда в школу в ноябре, но поняв, что его раскусили, бросил все попытки и вернулся к своему обычному поведению.
Крэбб, Гойл и Паркинсон в подобном замечены не были, судя по всему, их родители не входят в узкий круг доверенных людей семейства Блэк.
Размышление о том, почему так вышло, привело меня к паре крупных ошибок, допущенных мной от дурости. Дело в том, что одиннадцатилетним пацаном я был два с лишним десятка лет назад, смерть, а затем долгое и скучное младенчество воспитали во мне аналитическую машину, с повышенным восприятием информации.
Если моим сверстникам требуется объяснять некоторые логически понятные вещи, то я могу додуматься до этого сам. Не задавая вопросов, я на протяжении недели демонстрировал высокий уровень осведомленности обо всем, что меня окружает. Долгие разговоры с друзьями, из которых я так или иначе вытягивал крупицы информации, стали мне информационной базой.
Вот только родители друзей этого знать не могут. Для них я представился обычным ребенком, который должен интересоваться всем подряд и задавать глупые вопросы. А я на глупые вопросы ответы нахожу сам, оставляя
Грустно, печально, но ладно. Нельзя недооценивать профессионалов из силовых структур и местного КГБ, они куда наблюдательнее меня и подмечают мелочи, на которые не то что Лита и Эд, даже я не обращу внимание.
Между тем вечерело. Лита сегодня куда-то убежала с Драко и возвращаться в ближайшее время не собиралась. Невилл окопался в теплицах вместе с профессором Стебель, а остальные наши сверстники разбрелись кто куда. Так что именно сегодня я решил вывести Эда, прямо сейчас входящего в гостиную, на интересный разговор. Нет, не о шпионаже, если я покажу, что поймал их на горячем, то сделаю ситуацию только хуже. Сами успокоятся через полгода-год.
— Будешь играть в шахматы? — спросил меня Эд, заваливаясь в кресло.
— Не против, Акцио! — я направил палочку на рядок одинаковых шахматных досок, стоящих на одной из полок книжного шкафа. Игру эту в волшебном мире очень уважали. Настолько, что играть можно даже в библиотеке, где злобствует мадам Пинс, а шахматный клуб стоит первым по числу участников в школе. Мы с Эдом, кстати, тоже там состоим.
Игра началась в тишине, в магическом мире самым распространенным дебютом считается игра ферзевыми пешками. Эд разменял моего коня на слона и выстроил хорошую пешечную структуру, а я, проведя рокировку, ушел в оборону.
— У тебя такое выражение, как будто хочешь что-то спросить, — сказал Эд, размениваясь пешками на королевском фланге.
— Возможно, — ответил я и пошел в размен ферзями.
— Не вижу причин молчать.
Откинувшись на спинку, но продолжая рассматривать доску, я спросил:
— Лита и Драко, они ведь кузены, так?
— Так, — ответил Эд и тоже оторвался от игры.
— Разве в магическом мире не порицаются браки между родственниками?
— Спорное замечание, — пожал плечами Блэк.
— А как же всякие возможные заболевания у детей и прочее?
— Гарри, мы в мире магии, не забывай. Еще во времена Габсбургов разработали специальные зелья, нивелирующие последствия. К тому же, двоюродные брат с сестрой не такие уж и близкие родственники.
— Расскажи об этом Карлу Второму Околдованному.
— У магов традиция не жениться внутри семьи связана с тем, что магические семьи очень злопамятны. Чтобы предотвратить конфликты, еще в пятнадцатом веке было введено негласное правило связывать со своей семьей как можно больше других родов. Вот бабушка Вальпурга например, в одном поколении женила двух племянниц на герцогах, а сына на графине и теперь Блэки окружены союзниками.
— И все же, почему Лита и Драко помолвлены?
— А кто их знает. Меня поставили перед фактом, а эти двое только хихикают по углам и объясняться не хотят, — Эд пожал плечами и вернулся к шахматам. Постепенно Эд забирал у меня фигуры, пока я не остался с конем и слоном и парой пешек. Признав поражение без мата, мы вернули фигуры на места и поменялись сторонами.
— Готов к зельям? — спросил Эд.
— Вполне, думаю он не будет давать чего-то экстраординарного.
— Наверное, мы же первый курс.