Международный терроризм и ЦРУ: Документы, свидетельства, факты
Шрифт:
Около часу ночи из флигеля дворца вышел шах Мохаммед Реза Пехлеви. Сев на заднее сиденье рядом с К. Рузвельтом, он протянул ему руку. К. Рузвельт не мог не почувствовать мелкой дрожи в монаршей руке.
Стараясь быть предельно лаконичным, американский разведчик изложил шаху задачу своей миссии в Тегеране и заверил его, что план предстоящей операции полностью одобрен президентом Эйзенхауэром и британским премьер — министром Черчиллем.
Выслушав К. Рузвельта, шах сказал, что согласен участвовать в перевороте, и, торопливо попрощавшись, выскользнул из машины.
Первая попытка государственного переворота, совершенная в ночь на 16 августа 1953 года, провалилась. Ставленник ЦРУ генерал Захеди, скрывавшийся от правосудия в
Неудачи первого дня не обескуражили К. Рузвельта. Расположившись на квартире одного из своих иранских агентов, он спокойно наблюдал за развитием обстановки, зная, что «тяжелая артиллерия» — подкупленные им провокаторы — еще не вступила в бой.
Тем временем генерал Захеди, действуя по указке американских «друзей» (в качестве связного с агентами ЦРУ выступал его сын Ардешир Захеди, в будущем посол шахского Ирана в США), через возглавлявшуюся им Ассоциацию отставных офицеров лихорадочно налаживал связи с генералитетом, чтобы привлечь на свою сторону армию. На улицах возбужденные толпы выкрикивали антишахские и антиамериканские лозунги, а тем временем у дешевых притонов южного Тегерана платные провокаторы из тайной армии К. Рузвельта жадно пересчитывали тугие пачки ассигнаций.
18 августа армейские подразделения, в которые была внедрена иранская агентура К. Рузвельта, вышли на улицы с криками «Да здравствует шах! Смерть Мосаддыку!». А на следующее утро из южных кварталов двинулась колонна, снаряженная на деньги ЦРУ, и, собирая по пути зевак, направилась к центру Тегерана.
На улицах царил невообразимый хаос. По сигналу невидимых дирижеров люди хватали булыжники и бросали их в витрины магазинов; уголовники, выпущенные из тюрем, врывались в штаб — квартиры прогрессивных организаций, громили редакции газет. К полудню в руках организованных ЦРУ люмпенов оказалось министерство иностранных дел и ряд других правительственных учреждений.
Банды наемников, вооруженные кастетами, цепями, ножами, овладели улицами столицы. Они заставляли прохожих выкрикивать прошахские лозунги, отказывавшихся избивали до полусмерти. Останавливая машины, провокаторы приказывали шоферам налеплять на ветровые стекла цветные портреты шаха — они были заранее отпечатаны массовым тиражом на деньги, выделенные К. Рузвельтом из фондов ЦРУ. Когда портреты кончились, на стекла стали лепить однореаловые кредитки с изображением монарха.
Поняв, что решающий момент наступил, К. Рузвельт покинул свое убежище и отправился к Захеди, скрывавшемуся в подвале квартальной мечети. Он спешил поздравить новоиспеченного главу правительства с победой. Как раз в это время в мечети появились офицеры из числа сообщников Захеди и на руках вынесли его на улицу, где его ожидал танк, который медленно двинулся в сторону Генерального штаба. Тем временем другой танк, управлявшийся американским военным советником (в 1953 году в Иране их насчитывалось около 3 тысяч), приблизился к резиденции премьерминистра и открыл по ней огонь. Спасаясь от смерти, Мосаддык выпрыгнул из окна, но был схвачен.
Из посольства США в Вашингтон полетели победные реляции. А вечером того же дня в американском посольстве появился сын нового премьера Ардешир. Он не скрывал того, что по поручению отца пришел за дальнейшими распоряжениями.
— Как поступить
Таков был его первый вопрос. Судьба Мосаддыка, как и следовало ожидать, оказалась трагической: он был схвачен, брошен в тюрьму и позднее уничтожен.
Так 19 августа 1953 года начался хронологический отсчет одного из самых мрачных периодов в истории Ирана. Расправившись с Мосаддыком и его сторонниками, шах обрушил жесточайшие полицейские репрессии против всех, кто проявлял малейшие признаки инакомыслия. Первый, самый страшный удар, разумеется, пришелся по членам Народной партии Ирана (ТУДЕ), по всем левым силам. Главным орудием шахского режима в физическом уничтожении оппозиции стало особое ведомство, вошедшее в историю Ирана под зловещим названием САВАК.
Фактически САВАК был основан в 1957 году при непосредственном участии ЦРУ и израильской специальной службы «Моссад», которой шах оказывал особое доверие. (Впоследствии сионистская агентура сделала Тегеран своей штаб — квартирой на Ближнем и Среднем Востоке.) Официальный же приказ об учреждении САВАК иранский монарх по настоянию ЦРУ издал в 1958 году, за год до подписания так называемого договора «о совместной обороне» с США, превратившего Иран в марионетку заокеанских хозяев.
Насчитывавший в своем штате свыше 30 тысяч сотрудников и не менее 3 миллионов платных осведомителей, САВАК, как гигантский спрут, охватывал своими щупальцами практически все сферы иранской жизни. Специально прибывшие в Иран опытные инструкторы ЦРУ обучали сотрудников САВАК методам «интенсивного допроса», взяв за образец гитлеровские органы насилия.
САВАК был, по сути, государством в государстве. Покровительство шаха ставило его над законом, над нормами морали, освобождало от ответственности за любые преступления. Агенты САВАК были полномочны арестовывать любого по малейшему подозрению, производить обыски без прокурорских санкций. Люди исчезали и больше никогда не появлялись: как срок предварительного заключения, так и срок наказания, определявшийся на закрытых сессиях военных трибуналов, не ограничивался никакими рамками.
Инструкторы из ЦРУ могли быть полностью довольны своими подопечными — в САВАК быстро выучились «искусству» выкручивать руки, вырывать ногти и зубы, ломать пальцы, обваривать кипятком, выкалывать глаза. «Черные доктора» — так именовали себя палачи — истязали людей на третьем этаже тюрьмы «Комитэ». Днем крики жертв поглощались шумом большого города, ночью они пробивались сквозь наглухо закрытые окна, и случайные прохожие предпочитали обходить это здание стороной.
Сегодня, когда достоянием гласности стали многие секретные документы шахского режима, выяснилось, что за два десятилетия 360 тысяч политических заключенных — лучших сынов иранского народа — были казнены или замучены в мрачных казематах тайной полиции САВАК.
Соучастником этого кровавого преступления было ЦРУ.
Но вернемся к событиям 50–х годов, когда машина тайной войны ЦРУ против стран Ближнего и Среднего Востока еще только набирала скорость.
В те годы ЦРУ еще не перебралось в Лэнгли, ставшее сегодня зловещим синонимом международного терроризма. Отделы по разработке и проведению подрывных операций размещались в неказистых деревянных постройках времен второй мировой войны на 17–й улице в Вашингтоне. Здесь хранились самые секретные картотеки с личными делами агентов, разбросанных по всему миру.
Здесь же им подбирали клички — криптонимы, раскрывая наугад старую австралийскую телефонную книгу и заставляя кого-нибудь из сотрудников закрыть глаза и ткнуть пальцем в список абонентов.
Здесь же, в блоке «К», размещалась штаб — квартира отдела Африки и Среднего Востока (НЕА), которым заведывал профессиональный разведчик с «опытом» работы в Иране француз по происхождению Роже Гуарам, а позднее — выпускник Йелльского университета, адвокат по образованию Норман Пауль. Первым заместителем шефа НЕА был двоюродный брат К. Рузвельта Арчибальд Рузвельт.