Межгалактическая тюрьма
Шрифт:
– Это – правда, – подтвердил я, отвечая на его вопросительный взгляд. – У нас были большие неприятности с уголовным миром, и сейчас мы, можно сказать, обреченные на смерть. Но это ничего не меняет. Сначала необходимо спасти Сергея Ивановича, а потом что-нибудь придумаем. – Я посмотрел на Андрея и добавил: – Не волнуйся! Не так страшен черт, как его малюют. Закончим это дело, а потом махнем куда-нибудь в Сибирь. Там-то они нас точно не найдут. – Видимо, в моем голосе было маловато оптимизма, и монах только хмыкнул в ответ на мои слова. – Ладно, хватит об
– Конечно, – ответила она и, прихватив с собой грязные чашки, вышла из комнаты.
– Пока нет Лены, я хотел бы обсудить весьма важный и щекотливый вопрос, – понизив тон, произнеся. – Имеем ли мы право подвергать жизнь девушки опасности?
– Я уже думал об этом, – ответил Евгений Иванович и покосился на дверь ванной. – Лена мне как родная дочь, и даже мысль о том, что с ней может что-то случиться, вызывает в душе сильную боль. Но сейчас именно тот случай, когда мы не можем обойтись без ее помощи, поэтому придется рискнуть.
– Я тоже так считаю, – согласно кивнул Андрей. – Мы не можем обойтись без Лены. Тем более что она никогда не простит ни себе, ни нам, если что-нибудь случится с Сергеем Ивановичем лишь по той причине, что мы побоялись подвергнуть ее жизнь риску.
– Я и сам все это прекрасно понимаю, но одно дело мы – мужчины, и совсем другое – она. Никогда не прощу себе, если с ней что-либо произойдет! – с чувством произнес я.
– Успокойся! Лена не будет совершенно беззащитной. – Теперь уже Евгений Иванович успокаивал меня. – У меня с собой газовый пистолет. Я отдам его Лене и покажу, каким пользоваться. Конечно, газовый пистолет – весьма ненадежная защита от матерых уголовников, но все же это лучше, чем ничего.
– Значит, все остается в силе, – подытожил я. – Андрей, тогда тебе уже пора навестить директора санатория и попросить о маленьком одолжении, о котором мы договаривались. Как ты думаешь, он не откажет?
– Директор санатория – хороший человек, и я не сомневаюсь, что он поймет меня правильно, – не задумываясь, ответил он.
– Отлично! Если ты поспешишь, то успеешь вернуться к тому времени, когда кофе будет готов.
Андрей вышел из номера и отправился разыскивать директора санатория.
Мы заранее договорились, что он не будет посвящать этого человека в подробности дела, и я не находил себе места, не представляя, как мой друг сможет уговорить практически незнакомого человека одолжить машину. Именно об этом мы и хотели попросить.
Если бы на месте монаха был бы кто-то другой, он бы придумал какую-нибудь правдоподобную историю, но Андрей врать не умел, да и не хотел. И лишь, когда спустя какое-то время в дверном проеме появилась его довольно улыбающаяся физиономия, я понял, что чудеса еще возможны.
Андрей подошел к столику, уселся в одно из свободных кресел и, достав из кармана ключи на брелоке, небрежно бросил их на стол. Он проделал это так наигранно, что все невольно улыбнулись. Казалось, что с его появлением гнетущая
– У нас есть машина, – сообщил Андрей. – Директор даже не спрашивал, зачем она нам нужна. Он просто отдал ключи.
Через некоторое время Лена подала кофе и бутерброды. Против бутербродов никто не возражал, прекрасно понимая, что неизвестно, когда нам еще удастся перекусить.
– Возможно, это не столь важно, – произнес я, покончив со своей порцией, – но все же нам необходимо обсудить еще один нюанс этого дела.
– Какой? – не понял Евгений Иванович.
– Денежный. Я считаю, что похитители не будут напрямую входить с вами в контакт. Они скорее всего назовут место, куда положить выкуп. Вы согласны со мной?
– Да, – подумав несколько секунд, ответил он. – Возможность прямого контакта очень маловероятна.
– Так вот, я думаю, что в таком случае совсем необязательно класть туда деньги. Можно нарезать бумагу и сделать «куклу». Сто тысяч долларов – значительная сумма, и жалко терять ее просто так, да и поощрять преступников ни к чему.
Пару минут Евгений Иванович молчал, обдумывая мое предложение, а потом произнес:
– Хорошо. Я согласен. Если уж мы не можем сдать этих преступников в милицию, то давайте хотя бы лишим их денег, которые они хотят заработать на нашем горе. К тому же финансовая сторона вопроса тоже немаловажна. Я не хотел говорить, но мои дела сейчас идут из рук вон плохо. Такое впечатление, что для всей нашей семьи наступила черная полоса. Сначала Сергей попадает в автокатастрофу, потом неожиданно арестовали счета моей фирмы, инкриминируя неуплату налогов, а теперь – вот это. Интересно, когда-нибудь закончится эта полоса несчастий?
– А когда она началась? – неожиданно поинтересовался Андрей.
– Когда началась? – переспросил Мохов и, подумав секунду-другую, ответил: – Пожалуй, все началось с этой злополучной экспедиции в Таджикистан, о которой Сергей бредил последнее время. Я согласился финансировать ее, правда, втайне от брата. Он до сих пор не знает об этом, считая, что это государство финансирует его проект. Вы не представляете, какое для него было потрясение, когда после аварии врачи запретили ему находиться на солнце. Он столько сил вложил в эту научную экспедицию, а сам не может в нее отправиться.
– Ну почему же не может? – спокойно произнес Андрей, посмотрев на Лену. – Сейчас ваш брат полностью здоров и может ехать куда душе угодно.
– Что? – очень удивился Евгений Иванович.
– Я совсем забыла тебе об этом сказать, – поспешила объяснить ему племянница. – Папа уже полностью в норме. С помощью Андрея, конечно.
– Это невозможно! Врачи говорили…
– Возможно, возможно! – перебил его мой друг. – И вы сами в этом убедитесь, когда увидите брата. Если не поверите ему, можете сделать рентген. Никакого тромба у Сергея Ивановича уже нет, он рассосался.