Межлуние

Воронар Леонид

Было о чем задуматься.

Политимия зашла в плотную завесу над восточными берегами Эспаона, и штурман поднял к глазам компас, проверяя курс корабля. Им нужно было пройти по нейтральной полосе над Тибием, и ни в коем случае не завалить галс южнее. Предчувствуя недоброе, Джонатан поднялся на бак, откуда наилучшим образом можно было увидеть земли по направлению полета. Палуба слегка покачивалась, заставляя широко расставлять ноги и держаться за ванты, фордуны или планширь. Это было временное неудобство, поскольку в ближайшие минуты они попадут на материк и, пройдя воздушные врата, скорректируют курс с учетом сноса по ветру.

Заняв удобную позицию, он спокойно ждал,

когда небо снова станет чистым. И вот, наконец, яхта вырвалась из облака. Джонатан удивленно воззрился на проплывающую под ними землю.

На многие лиги к югу простиралась мрачная картина плодородных земель, испещренных черными подпалинами, где трава, деревья и кустарник лишились своего здорового цвета, обгорев, или засохнув под налетом пепла, покрывающего поверхность пылающей земли.

Джонатан заглянул в подзорную трубу. Над танцующими огненными точками пожаров, застыв между струями густого серого дыма, в небе висели два корабля. Как раз в этот момент один из них изверг огненный язык, окутавший его пороховым облаком, и спустя миг под ним взметнулся земляной столб, подсвеченный изнутри блеском пламени.

Командир обернулся и закричал:

— Старпом, немедленно принесите почтового голубя!

— Сэр, что там происходит?

— Сложно определить с такого расстояния, — рассматривая корабли, отозвался Джонатан. — Это перехватчик. Обводы, оснастка и парусное вооружение эспаонские, но я не узнаю флаг и красную раскраску обшивки.

Продолжая наблюдать, он заметил сигналы, передаваемые одним кораблем другому. Взметнулись алые треугольники парусов, и ближайший к ним парусник встал на сопровождающий курс.

— Мистер Хонортаун, сообщите командованию, что их флот ведет огонь по неизвестному противнику на земле! Не забудьте указать нашу широту и долготу.

— Да, сэр!

— Мы приближаемся к маяку, сэр!

Джонатан заглянул под борт и, убедившись в том, что яхта идет точно к башне старого форта, на чьей вершине поблескивал стеклянный фонарь, обозначающий разрешенный для прохода коридор, вернулся к наблюдениям за кораблем на траверсе.

— До него две мили, не больше.

— Согласен.

— Мы на нейтральной полосе, у него нет прав диктовать нам условия.

— Будем надеяться, что вы правы.

Неумолимое время неспешно утекало, усиливая нервное напряжение команды по мере того как раскрывался очевидный замысел эспаонского капитана: без всякого сомнения, они шли на сближение, незаметно перейдя на встречный курс. Офицеры не показывали волнения и старались предстать перед матросами невозмутимыми лидерами, уверенно ведущими подчиненных к неизбежной победе.

— Похоже, доны хотят нас напугать и отогнать на север, — вполголоса заметил старпом.

— Посмотрим, какие флаги они вывесят, — отозвался Джонатан.

Дойдя до середины полуострова, корабли сблизились до полумили, но первый флаг поднялся лишь часом позже.

— Какая досада… Наши преследователи наглотались дыма. Мы же не собираемся им подчиняться?

— Ветер на их стороне, — признал очевидный факт раздраженный Джонатан, — впрочем, мне доставит особенное удовольствие отдать вам приказ просигналить им о нашем намерении продолжить движение.

Усмехнувшийся старпом направился выполнять распоряжение, а коммандер с сумрачным видом осмотрел легкую дымку под килем и чистую синеву небес. Если не предпринять решительных шагов, то ему не удастся сохранить намерения адмиралтейства в тайне.

— Полный ход, — последовал резкий приказ.

В этот момент для командира честь флага и страны были важнее безопасности корабля. Кем бы не возомнил себя эспаонец, нагло бросивший

ему вызов, но на яхте никто не спешит выполнять распоряжения спесивого дона.

— Мистер Хонортаун, приготовьте комплект черных парусов. Как только стемнеет, мы повернем на полный курс.

— Вы что-то задумали?

— Определенно, сэр. Мы пересечем море роз и пройдем на север вдоль побережья Истлэнда. Придется сделать петлю, иначе мы встретимся с ним на обратном курсе.

Старший помощник кивнул и в его глазах зажегся огонек азарта.

— Утрем им нос!

— Хотелось бы посмотреть на это, — сдерживая усмешку, ответил Джонатан.

Он и вправду хотел этого больше, чем кто-либо на яхте.

Глава четвертая

Первые лучи солнца застенчиво заглянули сквозь маленькое окно и живительным даром согрели лицо Аэрин, неохотно пробудившейся от тяжелого сна и приоткрывшей глаза, чтобы присмотреться к новому дню, обещающему кардинальные перемены в ее жизни. Это по-домашнему светлое тихое утро напомнило ей дни минувшего детства, когда разбитые коленки и порезы на руках не мешали наслаждаться жизнью, а смех то и дело вылетал из груди после очередной шутки. Словно в яркой вспышке, возник четкий образ. О чем тогда они болтали с подругами, оседлав наклоненную к пруду пинью и болтая ногами в воздухе? Слова разговора ускользнули из памяти. Безумно жаль, хотя, наверное, речь шла о чем-то приятном. Тогда все было легко и просто. Никто не плел интриги, не затевал заговоры, и все конфликты разбирались на месте…

Девушка прислушалась к умиротворяющей тишине, нарушаемой ритмом могучего прибоя и села на столе, свесив ноги. Осмотрев синяки и ссадины она не испытала к себе жалости. Для нее они были некими ритуальными отметинами, шрамами, дарованными судьбой телу ветерана и служащими неисчерпаемым поводом для гордости.

Не смотря на тщательно спланированное преступление и старательное исполнение плана тем, кого сейчас она самое малое назвала бы подонком, ей удалось избежать незавидной участи, сумев переиграть Элизабет. Представив себе, в каком бешенстве будет леди, когда узнает об ее уходе, Аэрин улыбнулась и сладко зевнув, потянулась, вытянув руки в стороны. Да, именно ушла, как независимая от чужых решений и навязанных компромиссов, а не сбежала, как растрепанная курица, едва не ставшая завершающим блюдом на хозяйском пире. Итак, пора собрать вещи, если конечно, их еще не сожгли, и покинуть гостеприимную виллу.

Побродив по кухне, Аэрин перебила голод найденными припасами и поймала себя на мысли, что не желает выходить наружу. Выглянув в окно, она не увидела ни наблюдающих за кухней слуг, ни бродящего поблизости мерзавца. Набравшись смелости и крепко держа Каф, дава приоткрыла дверь и выглянула в сад.

Осторожно ступая, она была готова отразить нападение в любую минуту, но окружающий мир словно забыл про нее. Охранная черта не была нарушена, и, нерешительно переступив через нее, дава как можно тише приблизилась к дому. Аэрин пролезла через окно, отведя в сторону колыхающиеся от бриза шторы, будто паруса, полоскавшиеся на ветру, и при золотисто-розовом свете, пробивающимся внутрь с востока, увидела выбитую дверь, держащуюся на одной петле и ворох одежды, разбросанной по полу. Защитив себя новой чертой, она в некотором сомнении осмотрела платья, и после недолгих раздумий примерила брюки и блузку, сохранившиеся со времен побега из Эспаона. Кое-как уложив чемодан, она поволокла его, направляясь к основной кухне. Неизвестно, сколько ей придется идти пешком, и стоило подумать хотя бы о минимальных запасах.