Межмировая няня, или Алмазный король и я

Чернованова Валерия Михайловна

Приблизившись к окну, зажмурилась.

Не так уж высоко, конечно, но если упаду…

Не упаду!

Глубоко вздохнув, выбросила туфли и сумочку за окно, потом села на подоконник и перекинула сначала одну, затем другую ногу на каменный выступ. Ветерок подхватил мои волосы, швырнул в лицо, и я на миг застыла. После чего осторожно двинулась чуть влево, где плющ был гуще, а дизайнерско-архитектурное решение отметило стену уступами, как шипами дракона.

На один из таких уступов поставила ногу.

Потом на второй.

Чтобы

спуститься ниже, пришлось отпустить окно, и я, прижимаясь к стене, вцепилась обеими руками в плющ. Чувствуя, как бешено колотится сердце, ногой нащупала следующую «ступеньку». Хватаясь за ни в чем не повинное растение, второй ногой ступила еще ниже.

Еще.

И еще.

Выступ эркерного окна. Я развернулась, теперь прижимаясь к стене спиной.

Чуть вправо и…

Зажмурившись, прыгнула вниз.

Мне повезло: под травой размокшая от ночного дождя почва по-прежнему была рыхлой и мягкой. Не так уж высоко лететь, всего один метр, но в колени спружинило знатно. Благо хоть занятия йогой помогли правильно распределить вес.

Отдышавшись, я немного постояла в тени оставшегося за спиной дома, а потом обулась и бросилась к главным воротам.

— Э-э-э… мирэль Тонэ… — удивился привратник, увидев меня. — Вы разве не должны быть на дне рождении девочек?

— Нет, у меня выходной, — заявила я.

Заправила за ухо непослушную прядь и, как ни в чем не бывало, вышла за ворота.

Не представляя, что ждет меня ночью на холме Расцвета, но точно зная: в этот дом я больше не вернусь!

Михаил Соколов

Такси остановилось у небольшого, огороженного заборчиком таунхауса. Для Доминиканы это в порядке вещей: пара домов, справа и слева дорога, а вокруг ни души. Расплатившись с водителем, Михаил вышел из машины и, приблизившись к потертым воротам, нажал кнопку звонка. Андрей, когда узнал, куда он собрался, покрутил пальцем у виска, но останавливать не стал.

— Дурью ты маешься, Мих, — сказал добродушно (он познакомился с очень горячей американкой и по этому поводу пребывал в отличном настроении), — но у тебя отпуск, так что майся. Только смотри осторожнее, а то разведут тебя, как лоха.

 Ответа на звонок не последовало: негромко щелкнул замок, и дверь приоткрылась, пропуская Михаила на территорию. Двор был не убран, повсюду валялись какие-то бумажки, на столе (чем-то напомнив родное советское детство) стояла банка пива Президенте и тарелка с объедками рыбы.

На втором этаже распахнулось окно, и Мария сказала коротко:

— Восьмая.

После чего окно с треском захлопнулось, отрезая путь вездесущим жирным комарам. Учитывая, что раньше на месте Баваро было одно сплошное болото, комаров здесь водилось в избытке.

Михаил

толкнул дверь и поднялся на второй этаж, отыскав нужную ему квартиру. Весьма просторную, к слову сказать, вопреки его представлениям совершенно не соответствующую логову колдуньи вуду. Впрочем, от вуду здесь все-таки кое-что было — всякие непонятные талисманы, символы на стенах, часть стен занавешена тяжелыми непрозрачными шторами, а еще здесь было слишком тихо.

Михаил мог поклясться, что окна в этой комнате старые (по крайней мере, то, что открывала Мария), но тишина стояла такая, словно он очутился на глубине в бункере.

— Ну, решился значит, — Женщина кивнула ему на дальнюю комнату. — Тогда проходи.

— Прежде чем мы начнем, хочу, чтобы вы знали: я в это не верю.

— Не верил бы — не пришел, — Мария ухмыльнулась, обнажив крупные белые зубы.

Пришел, потому что другой надежды не осталось.

Вслух он этого не сказал, но в дальнюю комнату все-таки прошел. Хозяйка шла следом.

— Деньги вперед, — сказала Мария, кивнув на потертый, покрытый темно-бордовой скатертью стол. На скатерти темнели пятна, и Михаил почему-то подумал, что ему не хочется выяснять, что это такое.

Может быть, Андрей прав, и он действительно рехнулся.

Выложив на стол пачку банкнот, обернулся на закрытую дверь.

— Не переживай, я не обманываю, — хмыкнула гаитянка, и заперла дверь на замок. — Обман в нашем деле очень сильно аукнуться может.

— Да ладно! — Михаил хмыкнул.

— А то как же. За каждое деяние расплачиваешься частичкой души, а вот что ты в нее приглашаешь — свет или тьму, каждый для себя сам решает.

— Если не ошибаюсь, магия вуду от света далека.

Мария пристально на него посмотрела, но отвечать не стала.

— Прежде чем начнем, расскажу тебе кое-что. Переход в другой мир — испытание не из легких. С собой не возьмешь ни статус, ни нажитое. Только себя, и кем ты там станешь — зависит только от тебя. Можешь в трущобах оказаться, а можешь возвыситься, но как бы там ни было, все придется начинать сначала.

— Но Ира-то здесь осталась, — скептически заметил Михаил.

— Говорю же, твоя Ира — особый случай. И чтобы вам соединиться, тебе нужно будет ее тело забрать с собой.

— Да это я уже понял.

До настоящей встречи Мария только коротко обрисовала ему детали, и, если верить ее словам, ему нужно будет вернуться в Россию, надеть заговоренный сдвоенный браслет Ире на руку, и тогда они вместе окажутся там, где она сейчас. Ее душа, энергия, или ее суть, вернется обратно в тело, притянется к нему, где бы она ни была.

— Обратного пути не будет, — напомнила гаитянка. — Как только браслетами соединишься и произнесешь слова, окажетесь оба в том мире.

— Почему обратно нельзя попасть?