Мэзон
Шрифт:
В полном отчаянии она вечерами бродила возле его дома, но окна были темны. Она уже совсем отчаялась, когда однажды вечером в его окне вспыхнул свет. Не помня себя, Вика взлетела на четвертый этаж и позвонила в дверь. Открыл ей молодой парень.
– Виталик дома? – трясущимися губами спросила она.
Парень наморщил лоб, после чего сказал, что никакого Виталика не знает. Он недавно снял эту квартиру и только сегодня переехал. Наверное, у Вики был очень несчастный вид, так что он не захлопнул перед ней дверь, а стал почесывать макушку.
– Наверное, вы имеете в виду того парня, что жил здесь до меня, – высказал он предположение. –
У Вики подогнулись ноги, и она стала оседать на пол. Парень подхватил ее и протащил в свою квартиру. Она, понемногу придя в себя, осмотрелась. Вроде все так, как и было, да не так. Виталика здесь нет, и уже никогда не будет. Слезы хлынули в два ручья.
–А вы знаете, где его похоронили?
Парень стал звонить хозяину квартиры.
– Вроде бы на Южном кладбище, но он не уверен.
Потом принес Вике водички, и она, поблагодарив его, поплелась домой.
На следующий день, отпросившись с работы, Вика отправилась на кладбище. В конторе ей назвали номер участка, где покоится Рогов Виталий Сергеевич, и она, изрядно поплутав, нашла его могилу. Простой деревянный крест, скромный венок и целые россыпи засохших цветов – вот и все, что от него осталось.
У нее даже нет его фотографии. У нее, которая фотографирует всех подряд. Тогда ее старенькая камера была в ремонте, а она никак не могла выбрать время, чтобы заехать в мастерскую. Казалось, впереди целая жизнь, еще успеется.
А теперь она стала забывать его лицо. Помнит слова, ощущения, запахи, а лицо размывается. И на кресте – скромная табличка с именем, и никаких портретов! Может, зря она послушалась Светку и не стала искать его родственников?
Вика немного всплакнула, потом вспомнила сегодняшний вечер, который никак пессимистичным не назовешь, и немного приободрилась. «Но ведь я пока жива», – справедливо подметила она.
Глава четвертая
В офисе жизнь шла своим чередом. Следователь покинула комнату переговоров, и слухи о безвременной Васькиной кончине стали затихать. Отношения Вики со Светой непонятным и скоропостижным образом трансформировались в чисто деловые. Света несколько раз обедала с главным бухгалтером Мариной Николаевной в ресторане на четвертом этаже, а Вика с Витей ходили в кафе неподалеку. После работы он довозил Вику до дома и заходил на чашечку чая. Соседки встречали его, как родного, наперебой угощая своей стряпней. Витька мел все подряд.
В четверг он приступил к решительным действиям. Вика сидела на диване, уставившись в телевизор, где показывали фильм ужасов под названием «Новости». Он подошел и уселся рядом, потом обнял ее. Вика сидела, как деревянная. Его это не смутило. Он развернул ее и поцеловал. Вика, будто опомнившись, вскочила с дивана, а Витя нахмурился.
– Вика, объясни, в чем дело. Я тебе совсем не нравлюсь?
– Не в этом дело, – запинаясь, ответила она и поведала о своей трагической любви, как обычно, кое-что преувеличив и приукрасив.
Витя надолго замолчал, потом поднялся с дивана.
– С мертвыми трудно соперничать, – наконец, высказался он. – Даже невозможно.
И пошел к двери. Вика проводила его, но на этот раз обошлось без шутливого поцелуя.
– Пока, – бросил он на прощанье.
В этот вечер Вика перед сном опять поплакала, но уже не из-за Виталика, а из-за себя. Ну почему она такая
Утром Вика проснулась на полчаса раньше, чем обычно, и с небывалой тщательностью занялась своим туалетом. Приняв душ и уложив пышные волосы, она приступила к выбору одежды. Выбор был небогат, но все же кое-что в ее распоряжении имелось. Она достала красивую светлую юбку, которую давно не надевала, и решила примерить. Это ей не удалось, так как она застряла на бедрах. Вика еще раз поклялась себе, что больше не возьмет в рот ни одной конфеты или шоколадки.
В результате долгих изысканий она остановилась на светлых брюках и синей блузке, которую купила к банкету. В довершение всего надела босоножки на каблуках и подушилась французскими духами, подаренными ей Светкой к прошлому дню рождения. Посмотрев на себя в зеркало, решила, что не такая уж она дурнушка, и в приподнятом настроении отправилась на работу.
Из-за долгих сборов она опоздала на несколько минут. Света встретила ее недовольным взглядом, пробурчав, что при Ваське они так себя не вели.
– А что, Ангелина Ивановна еще не пришла?
– Нет, и даже не позвонила.
На этом утренняя беседа закончилась. Вике казалось, что последние дни Света тяготится ее присутствием. Но Васькин кабинет все еще был опечатан, а Света пока пребывала в статусе ВРИО, так что ей приходилось мириться с существующим положением вещей. Ангелина Ивановна не отзвонилась и через час, и через два.
– И о чем она только думает? – нарушила молчание Света. – У нее же на двенадцать часов назначено собеседование!
Вика тоже удивлялась. Ангелина Ивановна всегда была очень обязательной и пунктуальной. Вика вышла в коридор и позвонила ей на мобильник. Он не отвечал. Не на шутку обеспокоенная, она вернулась в свою комнату и высказала предположение, что Ангелина Ивановна угодила в больницу. Света недовольно передернула плечами. В это время ей позвонили по местному телефону.
– Я к Павлу Иннокентьевичу, – гордо бросила она и удалилась.
Вике захотелось, чтобы поскорее вернулись из командировки Таня с Лизой, а то со Светкой теперь лишнего слова не скажешь, да и Ангелина Ивановна куда-то запропастилась.
Новая начальница вернулась через полчаса и сразу рухнула на свой стул.
– Ангелину Ивановну арестовали, – выдавила она.
У Вики сердце бешено заколотилось о ребра.
– За что?!
По подозрению в убийстве Гориной.
Как по мановению волшебной палочки, в каких-нибудь пару минут, собралась вся служба персонала. Кобры в полной боевой готовности поблескивали очками в золотой оправе. Никаких прыгающих губ и выпученных глаз не было и в помине. Гудеж и переливание из пустого в порожнее продолжались почти два часа. Света даже не пыталась вернуть всех к работе. В результате долгой дискуссии мнения разделились. Одни считали, что обвинение – это просто бред, другие не исключали, что Ангелина Ивановна от отчаяния могла решиться на что угодно.