Мезозой
Шрифт:
Едва договорив, Джозеф отключился, и это внесло оживление в ряды новичков - им задали весьма четкие временные рамки, и всем очень хотелось и хорошо покушать, и уложиться в них. К тому же люди жаждали информации, им катастрофически не хватало понимания того, где они находятся и что их окружает. Теперь-то уже все расскажут без дурацких секретов.
Друзья начали сметать все, что вызывает хоть какой-то аппетит, с подносов на свои тарелки, вскоре заполнив их до отказа. Кирилл прихватил еще чай и какой-то интересное пирожное, а Сеня, только что кого-то высматривавший в толпе, внезапно повернулся
– Слушай, я тут пообедаю с подругой, лады? Только без обид, старик.
– Э-э, - Кирилл напрочь позабыл про Марью, но делать было нечего, и с легкой досадой он согласился.
– Ну, иди, Казанова, иди...
Не дожидаясь ничего больше, Сеня испарился, увлекаемый коварными женскими чарами и дребезжа ломящимся от гастрономического изобилия подноса. Кирилл же, погасив поднявшуюся волну негодования, пошел искать стол.
Свободных мест оставалось немного, все сидели по двое-трое за огромными, в сущности, столами, а подсаживаться к уже сформированным компаниям никто желанием не горел, до последнего лелея надежду усесться независимо.
– Эй, Кирилл!
– раздался за спиной окрик.
Развернувшись, Кирилл увидел Милана. Тот махал рукой с радостной улыбкой на лице, а пробивающиеся сквозь огромные окна солнечные лучи играли яркими отблесками на его черной, как смола, голове. Отказываться от такого приглашения было бы совершенно невежливо, и Кирилл с молчаливым смирением направился к столику серба. Он даже наплевал на то, что за ним уже сидели другие люди, включая Иона с братом-близнецом. Усевшись и обменявшись рукопожатиями с Миланом, Кирилл начал молча есть.
40.
– Чувак, ты бы знал, в какое место мы попали, - с чувством вещал Милан по пути в обозначенный Джозефом пункт назначения. Таким эмоциональным Кирилл его еще не видел, но парень говорил интересные вещи, и слушал Кирилл в охотку, а не как всегда, с вежливым безразличием. К тому же в приподнятом настроении серб начал, наконец, делать мелкие забавные ошибки в русском языке. Это успокоило Кирилла, а то он уж начал всерьез подумывать о том, что Милан или робот, или какой-нибудь шпион, владеющий секретными психотехнологиями.
Играл свою роль и местный воздух, теплый и влажный, имеющий сладковатый, дурманящий запах - кого-то он бодрил, а кого-то, как Кирилла, делал немного квелым. Но ничего, через день-два это пройдет. Зато без маски дышится все-таки легче и приятнее, и чувствуешь запахи, преимущественно терпкие и хвойные, будто с горечью еловой смолы. В то же время примешивался легкий, тонкий и чуть сладковатый аромат цветков. Тех самых, бежевых. Вблизи и при свете дня Кирилл заметил, что они имели интересную форму, напоминающую форму снежинки.
– Мне немного повезло, я вчера познакомился со своим земляком, Марко, - продолжал серб.
– Так вот, чего он мне только не рассказывал... Ты тут что-то про птиц говорил, да?
– Ага. Я подумал, что это динозавры.
– И ты угадал!
– с торжественной интонацией возвестил Милан и даже всплеснул руками, как телеведущий на шоу, желая вызвать реакцию зрителей.
– Только это не динозавры, а птерозавры, но все же.
– Надеюсь. А что еще этот твой Марко рассказывает?
– Он строитель вообще-то. Тут сейчас почти все работают над постройкой парка развлечений или нового поселка, южнее по реке. Типа, это будет таким городком с виллами для первой сотни богачей. Они сюда будут приезжать, отдыхать, рыбачить и охотиться на местную живность, а те, кто не так богат, смогут развлечься в парке. Сюда уже приезжала какая-то большая шишка. Марко слышал, что на охоте он убил какого-то здорового хищника. Увы, названий животных Марко не знает, но я в душе надеюсь, что он говорит о тираннозавре. Или хотя бы о...
Полную энтузиазма речь Милана прервала волна восхищенных возгласов, прокатившаяся по всем идущим в административный корпус. Поддаваясь всеобщему порыву, Кирилл задрал голову и оторопел. Вот и птички пожаловали, да еще такой стаей - две дюжины, не меньше.
Они шли совсем низко, и Кирилл прекрасно рассмотрел их. Длинная, вытянутая морда, совсем не похожая на птичий клюв, соединялась тонкой короткой шеей с торсом, странным образом похожим на тело человека. Тощенькие задние лапки были смешно растопырены в стороны, а передние, мускулистые и жилистые, широко разведены. Кажется, на них было по четыре пальца, один из которых буквально превращался в крыло. Он тянулся на полметра, до самого заостренного кончика крыла, состоящего как раз из этого жуткого корявого пальца и красноватой перепонки под цвет туловища, сквозь которую можно было легко различить диск солнца.
Хвост необыкновенного животного венчался ромбовидной багровой кисточкой. Он был напряжен и вытянут горизонтально, параллельно земле. Кирилл сразу догадался, что это - импровизированный руль, помогающий животному быстро менять направление.
Солдаты на башнях не обращали ни малейшего внимания на пришельцев, как будто хорошо знали их, и это несколько успокоило Кирилла. Впрочем, напрасно. Внезапно и молниеносно один из птерозавров нырнул в крутое пике. Он оказался куда больше, чем виделся в небе. Размах крыльев доходил до двух метров - или у страха глаза велики? Монстр нырнул так резко, что Кирилл увидел даже его спину, более светлую. Если брюхо было красным, то спина - оранжевой, местами с желтыми разводами.
Удивление сменилось ужасом. Видя стремящуюся прямо на них остромордую зверину, для убедительности немного поджавшую крылья к тощим бокам, все развизжались и бросились врассыпную. Кто-то просто рухнул прямо на каменистую тропинку и закрыл голову руками. Кирилл лишь отшатнулся, но ему и так ничего не угрожало - чудище решило атаковать кого-то впереди.
Животное значительно опередило медлительных людей. Добравшись до цели, оно оглушительно то ли крякнуло, то ли каркнуло и, унося в зубах чей-то сэндвич, возвратилось в загалдевшую стаю. Миниатюрный дракон сработал филигранно, вырвав только бутерброд, но при этом даже не коснувшись человека. Однако на храбро захваченную добычу нашлось много охотников, и охотнику пришлось спешно улепетывать от своих же собратьев, вопящих дурным голосом и требующих поделиться.