Мгла над Гретли
Шрифт:
— Что же плохого в том, что вы подавали батракам пиво?
— Ничего, но пусть лучше это делают другие, — ответила Шила. — Вы себе представить не можете, Хамфри, среди каких дурацких снобов я живу. Женщины, с которыми приходится встречаться, когда я хожу с Лионэлом в гости, это что-то немыслимое! Но я вынуждена быть на высоте. А сколько раз я бывала на волосок от разоблачения!
— Скажите откровенно. Шила, для чего вам нужно поддерживать эту ложь?
Наконец мы добрались до главного. Она минуту колебалась, а затем заговорила
— Конечно, вы можете думать, что я боюсь разоблачения и не желаю опять маяться. Это так. Но есть и другая причина. Я не любила Лионэла перед замужеством, а теперь люблю… В его глазах я всё такая же, какой казалась при первой встрече: бедная, милая крошка в трауре, с трагической судьбой. Он никогда не забывает об этом. Если он узнает, что я так долго обманывала его и его родных, ни за что он не простит мне этого.
Она замолчала, и на глазах её показались слёзы. Я встал, положил ей на плечо руку, а она прижалась к ней мокрой щекой.
— Не стоит огорчаться, Шила. Спасибо, что вы рассказали мне всё… Теперь скажите мне вот о чём, и это очень важно: знает ли кто-нибудь ещё о том, что все ваши рассказы о своей жизни выдуманы?
Она попыталась слукавить:
— Не понимаю, какое вы имеете право… Какое вам дело? Не ваша это забота…
— Хорошо, я открою вам всё, — ответил я веско. — Я прислан сюда, чтобы обезвредить людей, продающих родину. Эти гады фашисты вынуждают людей работать на них, пользуясь любыми средствами. И шантажом тоже. Запугав человека угрозами разоблачения, они умело пользуются властью над ним. Понятно?
Она кивнула головой:
— Одному наверняка известно. И мне кажется, ещё двое что-то подозревают: миссис Джесмонд и мистер Периго. Они оба смотрят на меня так и отпускают такие двусмысленные замечания… наверное, догадываются.
— Да, это не удивительно. А кто знает наверняка?
— Бармен Джо. Поэтому я и заискиваю перед ним. Как тогда, помните? Всё это от страха. А на самом деле я его ненавижу.
— Он ничего не требовал от вас за своё молчание?
— Пока нет, но намекал. Несколько дней назад. Он не говорил, что ему нужно, и я так и не знаю, хочет ли он денег или… ну, сами догадываетесь чего. Он только предупредил, что если я его как-нибудь не вознагражу, то он не будет больше молчать. Он намекнул, что знает обо мне многое.
Прежде чем я решился на что-нибудь, Шила добавила:
— Есть ещё одна особа, знающая что-то. Я забыла про неё, потому что вижу её реже остальных. Но, думаю, лучше будет, если я скажу вам всё. Ваша длинноногая блондинка, мисс Акстон. Каждый раз, когда она глядит на меня, она будто говорит, что я в её руках. Не понимаю, хоть убейте, откуда она могла узнать, но могу поклясться, что ей обо мне всё известно. Вот почему я ненавижу её.
— Она часто бывает здесь? — спросил я. — По её словам выходит, что “Трефовая дама” ей мало знакома, но из сегодняшнего её разговора с буфетчиком можно
— Нет, я её редко вижу здесь, — ответила Шила и, подумав, добавила: — Если они с Джо приятели, то встречаются в другом месте.
— Вы говорили о гостиной миссис Джесмонд, когда подходили к её столику?
— Да. Ведь она здесь живёт. Я подумала, что она порекомендует мне подходящее место для разговора.
— Она не только живёт здесь — она хозяйка “Трефовой дамы”. Наверняка она и сыграла с нами эту шутку.
— Я же говорила, что она опасный человек!
— Наверное, она сделала это для того, чтобы иметь над нами какую-то власть, которая может быть ей полезна. Как видите, всё тот же приём.
— Ну ладно, мистер Шерлок Холмс, лучше скажите, что будем делать дальше?
Я подошёл к двери. Она следила затаив дыхание, как я просунул в щель под дверью плотный лист бумаги, потом железным стерженьком, которым чищу трубку, вытолкнул ключ из замочной скважины так, чтобы он упал на бумагу, и втащил бумагу вместе с ключом обратно в комнату. Ключ я вручил Шиле, а бумагу сунул в ящик. Когда я вновь подошёл к двери. Шила уже приготовилась открыть замок.
— Я не знаю, кто вы. Вы даже не были ласковы со мной… И мой Лионэл в десять раз красивее вас… Но всё же вы душка!
Она обняла меня за шею и влепила в щёку сочный поцелуй, потом быстро открыла дверь и умчалась. Я задержался в дверях, чтобы не возвращаться вместе с ней. Я спрашивал себя: сколько женщин ещё придётся мне целовать в Гретли в интересах дела? Ведь это совсем не в моих привычках и особенно теперь, когда я в такой меланхолии, немолод и ни на что не надеюсь.
Я всё ещё стоял в спальне, прислонившись к стене, покуривая и размышляя, когда дверь тихо растворилась и на пороге возникла мисс Акстон, выглядевшая гораздо спокойнее, чем я.
— Что вы здесь делаете? — спросила она.
— Размышляю и покуриваю.
— Но почему здесь? Какая омерзительная спальня!
— Она не моя. Я снял её на час, чтобы покурить и подумать здесь. Хозяйка любезно разрешила мне это.
— Это миссис Джесмонд сказала, что вы здесь.
— Миссис Джесмонд и есть хозяйка, — ответил я ей. — Вы знали об этом? Многие не знают. Но я вижу — вы таки знали.
— Ну да, конечно, — сказала она и переступила через порог. Она взглянула на меня без улыбки.
— Вы выглядели такой счастливой, танцуя там, внизу, поэтому я не хотел беспокоить вас, — сказал я извиняющимся тоном. — А я и представления не имел, что вы предпочитаете болтовню танцам, и сделал всё возможное, чтобы позволить вам поразвлечься, как вы это любите. Хотите пойти вниз?
— Я искала вас… Эти мальчики из ВВС собираются со своими барышнями к Селливану, где намечается какая-то вечеринка. Меня и вас тоже пригласили… — Она положила руку мне на локоть, и мы вышли в тусклый коридор.