Мгла над Гретли
Шрифт:
— О чём вы думали?
— Люди вроде вас, со “здравым смыслом”, о подобных вещах не думают, — ответил я. — Впрочем, могу рассказать. — И я рассказал ей обо всём гораздо подробнее и красочнее, чем вам сейчас.
Она смотрела на меня сияющими глазами, лицо её смягчилось и стало ещё красивее.
—
— А вы забудьте об этом, — отозвался я, глядя куда-то в угол.
— С какой стати? — спросила она и прибавила, помолчав минутку: — Должна признаться вам, что теперь я знаю о вас гораздо больше, чем неделю назад. Инспектор и мистер Периго многое рассказали мне.
— Они не много знают обо мне, — возразил я. — Да и, в сущности говоря, знать-то нечего.
— Я достаточно узнала, чтобы понять, отчего вы такой… “кислый”, как вы это называете. Я тоже кислятина.
— Вы такая же кислятина, как… как паточный пудинг.
Она расхохоталась.
— Ну и комплимент! До сих пор меня ещё никто не догадался сравнить с паточным пудингом.
— А чем он плох? Я люблю паточный пудинг. Закажите его на завтра, если найдётся патока. Ладно? А теперь я вам скажу, что тоже знаю о вас больше, чем вы предполагаете. Последнее время я часто думал о вас. Беда ваша в том, что…
— Ох, и многообещающее начало!
— Ваша беда в том, что вы вышли замуж за человека, уже прожившего большую часть жизни. Вы думаете, что это была великая любовь, а на самом деле, наверное, вообще не было любви, а только уважение, почтение и всё такое прочее. Теперь же, когда всё в прошлом, вы считаете, что жизнь позади и надеяться не на что…
— Пусть. А вы?
— Я? Просто несчастный человек, вот и всё. Давайте кончим на этом.
— А я вот не хочу кончать, —
Чтобы увильнуть от них, я стал смотреть на её руку, лёгкую, но сильную и ловкую… Невольно дотронулся до неё, словно хотел убедиться в её реальности.
— Ладно, но не пожалейте потом об этом, — медленно сказал я. — Десять, нет, пятнадцать лет я ждал встречи с вами. Я считаю только последние годы, потому что раньше я не оценил бы вас по-настоящему…
Она засмеялась.
— Ну, говорите, говорите дальше.
— Какая польза в разговорах, если я не могу ничего дать вам? Ведь я собираюсь уехать отсюда подальше, если только не понадоблюсь на фронте. Я даже писем хороших писать не умею.
— Знаете, зато я умею писать хорошие письма.
— Мне нужны совсем не ваши хорошие письма! — вдруг вспылил я. — Вы мне нужны… Почему вы до сих пор не говорили со мной по-настоящему?
— Потому, что я была напугана…
— Историей с Отто, и полицией, и всем остальным?
— Отчасти этим. Потом меня смущало ваше обращение. А главное, я стала замечать, что моя жизнь позади… и… и…
— Подите сюда! — закричал я, потому что, произнося последние слова, она встала и пошла к двери — Подите сюда, или я встану с постели…
— Только посмейте! — быстро возразила она и подбежала ко мне. Она попыталась вновь сделать строгое лицо, но я быстро пресёк эти попытки.
Потом она сказала:
— Мне пора идти в госпиталь. Сегодня я тебя уже не увижу. Я пришлю сюда книги. А завтра поговорим… Ну, пусти же, милый, мне пора.
— Хорошо… — ответил я. — Только, ради бога, будь осторожна в этой страшной мгле!..