Мгновений кратких вдохновение
Шрифт:
называлась Комарово
в те былые времена.
И вот в этом Комарово
как-то… правда ли? – как знать,
только вроде бы куда-то
стали бабы пропадать.
И не то чтобы с концами
человек совсем исчез,
а вернётся, отлежится,
а наутро снова в лес.
Что за бедствие такое
приключилось с ними тут?
Бабы целыми рядами,
как на кассу, прут и прут!
Лезут в лес – ну что поделать,
просто не хватает слов –
и
деревенских мужиков.
Дальше – больше! Раз под вечер
кто-то как-то заглянул
в дом к соседям, что напротив.
Что такое? Караул!
Волосатый и лохматый
леший на печи сидит.
Ну а может, и не леший,
а тот самый троглодит?
Шум поднялся, и соседи
со всех ног сбежались в дом
кто откуда, с перепугу
кто с дрекольем, кто с ружьём.
Ну а этот леший (или
троглодит) – а что ему?..
Под шумок, пока соседи
разбирались, что к чему, –
шасть в окно и до свиданья,
и ищи его потом!
А потом его, хоть тресни,
не отыщешь днём с огнём.
Сразу там они, наверно,
разобраться не смогли,
отчего у них в деревне
дети странные пошли…
И так долго продолжалась
непонятная напасть –
пока лешие из леса
к ним в деревню шасть да шасть.
Скольких женщин окрутили
и намяли им бока?..
Неизвестно, но в деревне
след остался на века.
И вот как-то пионеры
в летнем лагере своём
утром в лес идти собрались
летним и погожим днём.
Солнце яркое светило,
на ветвях в лесу кругом
звонко птицы щебетали
им о чём-то о своём…
Пионеры по тропинке
шли себе всё дальше в лес,
пока лагерь незаметно
совсем с виду не исчез.
Вдруг, как вкопанные, встали
пионеры: из кустов
на них смотрит тип какой-то…
в общем, просто нету слов –
волосатый и зубастый,
ничего не говорит,
словно в рот воды набрал он,
просто смотрит и мычит!
В общем, страху натерпелись –
на полжизни хватит им…
Но об этом мы в другой раз
как-нибудь поговорим.
Я хочу спросить учёных,
что от скудости ума
весь свой век свою зарплату
проедают задарма:
«Ну и сколько ещё можно
раз, в конце концов, опять,
как в дурацком анекдоте,
вам на грабли наступать?
Факты сами лезут в руки!
Ну так что же нужно вам,
чтоб глаза свои открыли
и задумались вы там?
Ведь давно уж переходит
в рядовой идиотизм
ваш упорный и нелепый
непонятный скептицизм!
Ну а тем кто от науки
далеки, скажу я так:
все однажды
попадёте вы впросак.
Вот пошёл ты в лес однажды –
ну а там в кустах сидит
волосатый, здоровенный
первобытный троглодит!
Может, он в душе хороший
человек, да только вот
половую принадлежность
сгоряча не разберёт.
В общем, я скажу вам прямо,
что большой конфуз вас ждёт,
если он ещё к тому же
вас неправильно поймёт
В общем, вы смотрите сами.
Оставляю вас пока.
Всем до скорого свиданья!
С уваженьем, тчк.
Прощальная студенческая
Я гранит науки грызть
еду в край далёкий,
где для юных школяров
путь открыт широкий –
к знаньям, что так жажду я,
к сказочным вершинам
тайн великих, что не счесть,
к вековым глубинам.
Как однажды слышал я
в анекдоте старом,
«Век живи и век учись» –
сказано недаром.
Просвещенья дух подчас
нас преображает
так, что и родная мать
после не узнает.
Тот, кого ученья свет
по дороге длинной
вёл всю жизнь, на склоне лет
не умрёт дубиной.
Духом твёрд и крепок лбом,
жизнью закалённый,
доберётся он ужом
на стезе учёной
до местечка, где потом
тихо он дождётся,
когда как-нибудь ему
случай подвернётся.
Птицу счастья, что взмахнёт
сильными крылами
в судьбоносный миг за хвост
ухватить руками.
Если вовремя ему
птица подвернётся,
то совсем другая жизнь
у него начнётся.
Среди всех мастеровых
госпожи Науки
много было и таких,
что погрели руки.
Тихо спрятавшись в тени
общей громкой славы,
не спешите их ругать –
будете неправы.
Серый фон, скажу я вам,
как-то оттеняет,
и любой талант на нём
как звезда сверкает!
«Свет возник из темноты», –
слышал как-то где-то
я, и видно без неё
не было бы света.
Да к тому же в наши дни,
если разберёшься,
то Эйнштейнов ну никак