Мгновения жизни
Шрифт:
– Можешь стать учителем танцев, - парировала Эйлин, тоже начиная раздражаться, - но я рассчитывала, что ты выберешь для себя более достойную профессию. Что ты будешь работать с папой в клинике или, может быть, пойдешь в Конгресс…
– Но я хочу тан-це-вать!
– крикнула Шарлотта, от злости плеснув в тарелку с хлопьями больше молока, чем нужно.
– Это моя жизнь! Я дышу танцами!
– Тебе восемь лет! Доедай хлопья и марш в школу дышать уроками, - строго произнесла Эйлин, стараясь не рассмеяться от такой пафосной речи.
– Еще скажи, что ты в Ильверморни ехать не собираешься, - фыркнула
– А вот и не собираюсь, - вполголоса пробормотала Шарлотта, глядя в тарелку с разбухшими и потерявшими форму хлопьями. Тяжело вдохнув, она смогла съесть лишь несколько ложек. Качнувшись на стуле, чтобы увидеть, нет ли мамы в гостиной, Шарлотта вынула из рюкзака волшебную палочку и, заставив хлопья исчезнуть, отправила в раковину пустую тарелку.
Опыт подсказывал ей, что день, начавшийся с пререканий, вряд ли сможет быть хорошим.
========== Часть 5. Глава 1. Июнь 1985 ==========
Проснувшись пораньше, Шарлотта уже привычно побежала вниз к почтовому ящику. Выгребая конверты, она не сразу заметила узорный герб волшебной школы Ильверморни на одном из них. Скинув ворох писем вперемешку с рекламой на журнальный столик, Шарлотта начала искать особенное письмо, которое ждала уже несколько месяцев. Втайне от родителей она решила самостоятельно заняться своим будущим и вместе с Сарой съездила на танцевальные смотры в одну из частных танцевальных школ на другом конце города. Шарлотта искренне верила, что если она сможет попасть в число студентов этой школы, то ей удастся избежать Ильверморни, о котором мама твердила с того самого дня, как ей исполнилось одиннадцать.
– Ты только посмотри, что тебе пришло!
– воскликнула Эйлин, подойдя к дочери и радостно подцепляя из кучи писем конверт с гербом волшебной школы.
Вопреки ожиданиям Эйлин, Шарлотта переменилась в лице, побелела и едва не заплакала, увидев надпись на конверте в ее руках. Она никак не ожидала получить его в самом начале лета.
– Я не хочу, - тихо пробормотала Шарлотта, не смотря маме в глаза, - пожалуйста, мамочка, можно я не поеду в эту школу?
Эйлин поджала губы и вздохнула, не веря своим ушам. Начиная с восьми лет дочь упорно твердила о своем нежелании учиться в волшебной школе, и никакие уговоры и объяснения не смогли заставить ее изменить свои убеждения. Эйлин очень надеялась, что едва дочери попадет в руки конверт из Ильверморни, то детское любопытство возьмет верх, и все бредни о карьере балерины сразу забудутся как страшный сон.
– А я так надеялась на чудо, - произнесла Эйлин разочарованно.
– Неужели ты до сих пор грезишь карьерой балерины, когда даже твой тренер тебя от этого отговаривает?
– Я уже давно не хочу быть балериной, - нахмурилась Шарлотта, искренне не понимая, как мама не может запомнить всех ее планов.
– Сейчас есть множество других направлений, где не обязательно быть низкой или тощей, - повторила она то, что говорила маме буквально полгода назад.
О карьере балерины Шарлотта все еще мечтала, но преподаватель по балету однажды ясно дала понять, что если балерина на голову выше большинства партнеров, то путь к славе будет тернист и труден. А грудь, начавшая расти гораздо раньше, чем у большинства знакомых ей девочек, только подтвердила, что
– Милая, - начала Эйлин, старательно сдерживая эмоции, - доченька, мы уже говорили с тобой, зачем нужно учиться в волшебной школе. Мы говорили, что танцы - это здорово, но ты волшебница, и твое место, определенно…
– Не там!
– выкрикнула Шарлотта и с плачем унеслась в свою комнату, так и не дав матери договорить. Эйлин лишь расстроенно посмотрела ей вслед, думая, что у Северуса переходный возраст наступил куда позже и был гораздо легче. Он хотя бы не рыдал по каждому поводу.
– Элис, - постучала Эйлин в дверь дочери. Она точно знала, что если Шарлотту назвать вторым именем, то она непременно оттает. К досаде Эйлин, имя, которое выбрал для нее брат, Шарлотта любила больше.
– Могу я войти? Пожалуйста.
– Нет, - донеслось до нее сердитое бормотание.
– Пока не разрешишь мне учиться в частной школе танцев, а не фокусов. Я хочу танцевать, понимаешь? Спроси у Северуса, он обещал тебя переубедить!
– уже вновь кричала ей Шарлотта из-за закрытой двери.
– Это уже просто переходит все границы, - возмутилась Эйлин, открывая дверь и входя в комнату.
– Во-первых, юная леди, я запрещаю тебе кричать на свою мать.
Шарлотта вздрогнула, увидев рассерженное лицо матери, но сделала вид, будто ей все равно.
– Ты никогда меня не слушаешь!
– крикнула она уже назло. Метаясь по комнате с пылающими от гнева щеками, Шарлотта выдала матери гневную тираду о том, что уже давно выросла и вольна сама решать, где и чему ей учиться.
– Тебе одиннадцать!
– рявкнула в ответ Эйлин.
– Я – твоя мать. До твоего совершеннолетия именно я несу за тебя ответственность, и именно мне решать, где ты будешь учиться.
– Ну и пожалуйста, - размазывая по лицу слезы, проревела Шарлотта, - а я из дома тогда уйду. Насовсем. К Саре!
– И будешь жить в одной комнате с ее четырьмя братьями и тремя сестрами?
– ехидно осведомилась Эйлин, складывая руки на груди.
– Я еще раз говорю тебе, что обучение в школе магии – не прихоть, Шарлотта. Это необходимость. Мы не в Англии, где возможно домашнее обучение, и здесь тебе придется учиться, чтобы стать полноправным волшебником. В противном случае у тебя просто отберут палочку и запретят колдовать.
Эйлин несколько сгущала краски в надежде, что дочь испугает возможность остаться без магии.
– И пусть, - шмыгнула носом Шарлотта. Она с некоторым огорчением подумала, что наверняка сможет делать сальто и прыжки даже без помощи магии. Парить в воздухе Шарлотта научилась очень быстро в отличие от Северуса, все еще пытающегося понять, как маме и сестре это удается. Эта способность не раз выручала ее во время выступлений.
– Я танцую с самого детства, - заявила она, не обращая внимание на то, как мама насмешливо фыркнула, - я не выживу без этого! В школах магии нет танцев. Они кроме своего квиддича не знают другого спорта!
– возмущалась она, искренне уверенная, что так оно и есть.
– Как будто мы до сих пор живем в средневековье! Северус говорит, что если бы не его зарплата, он бы давно жил тут, с нами, между прочим. Ему нравится смотреть телевизор и то, что ингредиенты можно очень быстро смолоть в кофемолке.