Мгновения
Шрифт:
– Ага…
От сомкнутых наглухо дверей вверх поднимает едва-едва различимая в холодном свете, серебристая струйка пыли. Скрежещут механизмы.
Двери открываются…
План
Конечно, пафосные речи это хорошо. Но не ими едиными жив человек…
– Ох-хо-хо, Юрген…
Мадс смеется, задорно и раскатисто, так что в уголках его глаз поблескивает скопившаяся крупными каплями влага.
– Да. Не ожидал!
Я загадочно улыбаюсь одними губами. Аккуратно подцепляю кончиками пальцев тонкий, практически невесомый листик блестящей глянцевой карамели.
– А что такое?
Карамель хрустит и раскалывается под натиском зубов, рассыпаясь фейерверком солоноватой сладости. Мадс рядом проделывает то же самое.
– Так что скажешь?
Смотрю на него открыто, едва подняв и выгнув бровь в такт вопросительным интонациям в голосе.
– Поможешь?
Он вновь смеется и качает головой.
– Ой, не знаю – не знаю…
Затем берет в руки изящную тонкую вилку. На кончиках ее зубчиков сверкает медно-золотистый свет потолочных ламп, он на мгновение распадается вокруг облаком световых всполохов и пятен. Мадс аккуратно, но с натиском, упирает подушечки крупных пальцев о ручку, разрезает пополам сочную мякоть укутанного в желтоватый крем бисквита и, ловко подцепив ближайший кусок, отправляет в рот часть десерта.
Пару секунд жует, задумавшись, а потом отвечает, так и не доев порцию до конца, из-за чего его голос глух и смазан.
– Ладно. Но ты ведь хорошо подумал, верно?
Остаток угощения, скользя по гладкой поверхности столешницы, это Мадс легко оттолкнул его, прибывает ко мне.
– Ага.
Я киваю, доедаю остаток торта в тишине. План действий готов, и ничто на свете не заставит меня отступить.
– Говорю тебе, это взорвет всем мозг. Знаешь же, новое – это всегда хорошо забытое старое…
Мадс закатывает глаза. Мол, нашелся тут умник. Я отправляю ему свою работу.
– Вот. Сделал вчера, и это только примерный эскиз, а если все закончить и…
– Вау, круто!
Мадс невидящим взглядом смотрит перед собой. Для него там в прозрачном окне воздуха – мое Изображение, для меня – пустота. От похвалы губы невольно расплываются в довольной улыбке.
– И такое уже типа было? …
Мадс смахивает картинку, но не выходит из Системы. Я молчу. Он большой мальчик – сам справится.
– А-а. Во-от. Давным-давно.
Видимо, сейчас он пробегает по предложенным Системой Изображениям старого голландского натюрморта какого-нибудь там семнадцатого века.
– Ха-х… Но у тебя получше будет.
Он поворачивается ко мне и усмехается.
– Спасибо.
Я польщен. Хотя, скорее всего, он просто шутит.
– И ты хочешь сделать из этого Мгновение?
Наша трапеза после недолгого перерыва продолжается. Мадс подвигает к себе чашку с кофе. Он всегда пьет черный без сахара. Я тоже присоединяюсь. В моей кружке лаконичная терпкость эспрессо и тонкая воздушная пенка молока. Мы с Мадсом снобы – презираем современные тенденции. К чему вся эта мелочная возня, если идеал уже найден, верно?
– Да, но не по стандартным шаблонам, таких пруд пруди в Обществе. Хочу особенное, с индивидуальной настройкой.
От напитков легкой струйкой поднимается беловатый клубящийся пар и щекочущий ноздри, манящий запах.
– Это я понял.
Мадс делает глоток и чуть хмурится. Затем, с видом гурмана смакуя вкус, возвращает чашку на место, нежно поглаживая подушечками пальцев гладкую белую ручку. Я свой кофе без всяких зазрений совести проглатываю
– Так ты поможешь разобраться, да? Не передумал?
Мадс с упреком косится на меня.
– Я ж согласился… Начнем завтра?
Наставник
Сквозь черноту медленно, поначалу едва-едва заметно, а затем становясь все напористей и интенсивней, проникают лучи мягкого, теплого, золотистого света. В желтоватых конусах мелькают, серебрясь, сероватые песчинки пыли. Они будто чуть раздражают нос, отчего я вдыхаю глубже, расправляя грудь, чувствую, как к телу прилегает прохладная ткань одежды, и вдруг улавливаю, или быть может это лишь фантазия, приторно-томный, влажный, сладковатый запах то ли листвы, то ли яблок, то ли мягкой карамели. Я не могу оторваться… Он завораживает меня своей мимолетной неуловимостью, он будто мерцает, изменяясь, накатываясь и отступая, а затем уже куда более явно раскрывается многообразным, ароматным букетом.
Мое внимание, подстегнутое растревоженным, взбудораженным любопытством, послушно следует за этим таинственным шлейфом. Чернильная вуаль темноты отступает и тает под натиском пульсирующей, расширяющейся сферы света. Я вижу багрянец бархата и лазурь роскошных ковров, искусную ручную вышивку, быстрые мазки света и тени на золотых краях огромной чаши с плоскими широкими кромками, внутри, покоясь друг на друге, разложены пирамидой спелые красные яблоки с засохшими корешками и мягкой плотью, под тонкой, кое-где коричневой, блестящей кожурой, тронутой по бокам, это почти незаметно, если бы не отражения на зеркальной поверхности металла, темными точками будущих очагов гниения. Рядом в кровавой, уходящей в пунцово-умбровую полутьму глубине бокала озеро отсветов и бликов. Замечая их, я вдруг будто чувствую, а точнее выделяю, отличая от напористого облака окутавших меня ароматов отчетливый, горьковатый, резкий запах перебродившего алкоголя. Он бьет мне в нос, кружит голову, путает мысли и…
– Не Мадс, слишком сильно.
Я чувствую, что меня сейчас вырвет. Где-то на периферии слуха тревожным звоночком реагирует Система. Картинка перед глазами резко замирает и затем пропадает, уступая, вымарываясь яркими интерфейсами. Меня продолжает мутить от такой неожиданной перемены, но я уже готов к ней. Смахиваю. Выхожу.
– Пф-ф…
С облегчением откидываюсь на мягкую спинку дивана. Живот еще крутит, однако каждым вдохом становится легче. Мадс сидит рядом, нога на ноге, одна рука на подлокотнике, голова чуть склонена в сторону, в светлых глазах – добрая усмешка. Он утомлен, но, кажется, совсем не скучает. Это хорошо, потому что мне, если честно, уже не так весело, как четыре часа назад. За окном темные сумерки, я устал от тошноты, повторений и переходов, а мы продвинулись лишь до половины.
– Говорил же, надо помягче.
Мадс доволен тем, что оказался прав.
– Ага.
Я же совсем не доволен. Быстро открываю настройки, смещаю пару ползунков вниз по шкалам. Слышу под ухом полный упрека вздох.
– Да-да, Мадс…
Закатываю глаза, даже не взглянув на него, тянусь рукой в пустоту.
– … Знаю. Сей-час.
Открывая другое меню, делаю там то же самое, подправляю еще несколько параметров. Вроде все.
– Вот.
И только после этого поворачиваюсь лицом к другу. А Мадс заливисто смеется.