Мхитар Спарапет

Ханзадян Серо Николаевич

— Вспомнил! — радостно воскликнул Баяндур. Затем, вздохнув, добавил: — С твоим отцом не раз подымал чару. Он часто навещал покойного Давид-Бека. Приходил с сазандарами, гусанами. Пировали вместе. Давно на русской службе?

— Четвертый год. По просьбе светлой памяти Петроса ди Саркис Гиланенца вступил в армянскую конницу.

— Жалеешь?

— Нет, князь. Надеемся освободить Армению, вернем в Ереван армянского царя, но…

— Что «но»… или потеряли надежду?

— Пока нет. Дай бог силу вашей деснице. Никто из нас не потерял надежды на то, что великая императрица когда-нибудь прикажет прийти к вам на помощь, мы ждем.

—

Дай бог!

Сотник Таги хотел еще что-то сказать, но умолк, заметив, что князь не склонен продолжать беседу и смотрит вдаль. Жара становилась все более невыносимой. В полдень передохнули возле колодца. Напоили коней и продолжили путь.

К вечеру добрались до лагеря армянской конницы. Он состоял из нескольких десятков шатров. Над куполом среднего шатра реяло царское знамя с двуглавым орлом. Посреди лагеря был разведен костер, готовился ужин. Кони, энергично потряхивая головами и отмахиваясь хвостами, отбивались от назойливых степных оводов. В тени шатра с царским знаменем, устроившись на седле, офицер чистил пистолет. Таги сказал князю Баяндуру:

— Это полковник Агазар ди Хачик.

Заметив подъезжающих всадников, последний поднял голову, и его задумчивое лицо просветлело. Увидев армянское знамя, он поспешно заткнул пистолет за пояс и встал. Таги спрыгнул с коня и не успел отрапортовать своему начальнику, как тот спросил:

— Из армянских военных они?

— Да, господин полковник, — ответил Таги. — Приехали из Армении, князь Баяндур.

— Князь Баяндур! — вскричал удивленно полковник и поспешно взял под уздцы его коня. — Пожалуй, князь, мой бедный шатер к твоим услугам. Ковры бы постелить под вашими ногами, но мы живем как волки в этой проклятой степи, что поделаешь!..

— Наши ноги привыкли к шипам и камням, полковник.

— Истинно, — вздохнул Агазар. — Да поможет господь. — Его крупные глаза увлажнились, голос задрожал. Сдержав волнение, он обратился к собравшимся возле шатра воинам: — Ну, львы мои! С армянских гор к нам орлы прилетели в гости, приветствуйте их.

Солдаты, окружив гостей тесным кольцом, стали радостно обниматься с прибывшими. Воины Агазара, все как один, были чернобородые, с загорелыми лицами, хорошо одетые и вооруженные. Глаза их подернулись тоской и печалью. Они с уважением и почтительностью смотрели на приехавших к ним соплеменников.

— А как страна наша, князь? — спросил несмело пожилой солдат.

— Цела, ценою крови нашей, — ответил Баяндур.

— Да будет с вами божья благодать, — сказал тот же солдат каким-то виноватым голосом. — И мы проливаем кровь свою за страну Армянскую волею всемогущей императрицы российской.

— Да будет непоколебим трон северной царицы, — сказал князь.

Солдаты Агазара расседлали у прибывших армян усталых коней, накормили их и, отведя гостей в свои шатры, завели оживленные беседы. Агазар, устроив у себя князя Баяндура, пригласил также Нагаш Акопа и мелика Багра. После скромного походного ужина он поинтересовался о дели посольства. Баяндур ответил, что по велению Верховного властителя Мхитара они прибыли просить у русского генерала помощи.

— Заняв Тавриз, турки с трех сторон окружили нашу страну. Вот-вот бросятся на нас. Мы нуждаемся в помощи императрицы.

— Цель добрая, — сказал тихо полковник и отвел глаза, не выдержав пристального взгляда князя. Он хорошо знал, какими усилиями держатся его сородичи в своих горах. Ему были известны все обращения и мольбы, посланные армянскими князьями к царскому

двору, равно как и обнадеживающие ответы бояр и великих князей. Но вместе с тем он знал и то, что в настоящее время императрица по многим причинам не может послать войска в Армению. Опытный воин, он знал наперед, что армянское посольство и на этот раз вернется с пустыми руками, но не хотел заранее разочаровывать послов.

— Пора спать, братья, — сказал он. — Завтра предстоит долгий путь. Отправимся рано утром. Я поеду с вами к генерал-фельдмаршалу князю Долгорукову. Отсюда один день пути. Долгоруков — добрый и честный человек, что-нибудь да сделает.

Накрывшись бурками, они легли на разостланное в шатре сухое сено. За шатром в непроглядной темноте слышалось ржание коня и тихие протяжные звуки солдатской песни, затем степь погрузилась в глубокую тишину.

Полковник Агазар ди Хачик привез армянское посольство в Сальян. Этот захолустный степной городок в вечернем мраке имел жалкий вид. Там и тут едва вырисовывались верхушки минаретов. Рынок и лавочки были закрыты. На безлюдных улицах время от времени встречались русские дозорные.

Ставка генерал-фельдмаршала помещалась в полуразрушенной крепости. На ее единственной уцелевшей башне колыхался русский флаг.

Войсковое соединение драгун было расположено среди развалин, в круглых низеньких шатрах, сшитых из кусков войлока и разноцветного тряпья. Вокруг шатров, беспокойно потряхивая головами, стояли могучие обозные и артиллерийские лошади.

Послов у входа в лагерь встретил десятник с еле пробивающимися усами. Он тепло поздоровался, сказав, что генерал моется в бане, отвел их и полковника Агазара в какое-то наспех отремонтированное здание, где стены еще пахли известкой.

Послы почистили свои одежды, умылись невкусной колодезной водой и стали ждать. Генерал принял их в небольшой, освещенной факелами комнате. Был он высокого роста, с округлым лицом, без парика. В парадной форме. Слегка увядшие, покрасневшие после бани щеки и прилипшие к голове золотистые волосы подчеркивали преклонность возраста.

— Кто вы? — спросил он строго, хотя и знал, кто они такие.

Агазар ди Хачик перевел его вопрос.

— Мы послы армянского Верховного властителя, спарапета Мхитара, — ответил князь и низко поклонился.

— А!.. — радостно воскликнул генерал. — Вы из Армении? Только не надо поклонов. Ах! Армения!.. Храбрый, мужественный народ… Венценосные головы должны склоняться перед вами, вы достойны этого. Россия в восторге от вашей доблести. Как страна, войско, Мхитар?

— Турки теснят, генерал!

— Да, — покачал головой генерал и, обняв за талию князя и мелика Багра, посадил их возле себя, помолчал, опустив долу мрачный взгляд. Агазару ди Хачику было известно, что генерал Долгоруков и поныне упорно требует у русского двора ввести в Армению войска. — Турки теснят, — повторил с болью генерал и, повернувшись к Баяндуру, продолжал: — Теснит и Европа, князь! Это она возбудила турок как против нас, так и против вас. Это она воспрепятствовала шаху Тахмазу принять нашу помощь. Потому мы и не смогли войти в ваш Ереван и грузинский Тифлис. Не пустили!.. На севере шведский король строит против нас козни. Заполонил море судами. Англия с согласия Турции пригнала свой флот в Азов. Петр не был виноват, поверьте, князь, не был виноват, но… — Он помолчал с минуту, считая, видимо, неуместным продолжать свою мысль. — Но так не останется, держитесь…