МИ (Цикл)
Шрифт:
Любой след природного дара, если таковой еще сохранялся, не уничтоженный загрязнением гармоний, которое переместилось вместе со всеми в этот мир, постепенно будет ликвидирован потомками изначально лишенных дара. Через считанное число поколений от него не останется и следа – именно этого и добивался Орден.
Теперь все были озабочены более важными делами. Жизнь людей превратилась в тяжелый труд по выживанию, поскольку больше не было никого, кто усовершенствует и доведет до ума что-либо, дающее нужный результат. Люди забыли, как делать вещи. Даже то, что
Те, кто в их прежней жизни занимался созданием и изобретением чего-то, делал для других жизнь проще и легче, а значит, был объектом ненависти, отсутствовали в этом мире, и некому было делать жизнь легче. Оставшиеся большей частью сами восполняли эти недостатки бытия, насколько могли.
Для большинства живущих в наступившие темные века болезнь и смерть были постоянными спутниками. Как и в том мире, из которого были изгнаны, они обратились к суевериям и мрачно, с присущим им фатализмом, приняли нищету жизни и сопровождающую ее глубокую приверженность вере.
Казалось, куда ни приезжали Том и Дженнсен в попытках обмена и торговли продовольствием, они видели церкви, выраставшие как символы надежды человечества на спасение от нищеты. Духовенство странствовало по миру и требовало поклонения Ему.
Дженнсен и ее люди держались главным образом друг друга, наслаждаясь плодами собственного труда и радостью жизни вдалеке от тиранов и жестоких людей. Хотя некоторые из них приняли догматы навязываемой религиозной веры. Им казалось легче соглашаться с этой верой, чем подвергать сомнению, и принимать готовые мысли, чем думать самостоятельно.
Дженнсен знала, что их мир погрузится в очень суровые и темные века, но знала и то, что среди этого мрака она и те, кто с ней, могут создать небольшой, но их собственный мирок, наполненного счастьем, радостью и весельем. Остальные, оказавшись погружены в страдания, часть этого мира будет слишком заняты, чтобы доставлять беспокойство удаленному месту, где проживает небольшая группа таких тихих людей. Хотя некоторые из изначально лишенных дара, когда их воспоминания о старом мире полностью исчезли, ушли, чтобы раствориться в городах и других отдаленных поселках.
Непреднамеренно они распространяли основное свойство людей, лишенных дара, которое в итоге окажется и в самых дальних уголках этого мира.
– Ну, как там наш огород? – спросила Дженнсен Тома, когда он сбивал землю со своих сапог.
Он почесал шапку светлых волос и рассмеялся.
– Все просто отлично, Дженн. Можешь ли ты поверить? Я выращиваю овощи – я, Том Рал. И нахожу это более чем приятным. И еще мне кажется, свинья вот-вот должна принести потомство. А Бетти возле нее так и крутится. Судя по тому, как она виляет при этом хвостом, могу предположить, что она будет считать этих маленьких поросят своими.
Бетти,
Том прислонился к стене, расправив плечи, и сложил руки, наслаждаясь весенней красотой вокруг.
– Думаю, наши дела пойдут хорошо, Дженн.
Она поднялась на носки и поцеловала его в щеку.
– Это замечательно, потому что я собираюсь завести ребенка.
Несколько секунд он смотрел, как пораженный громом; а затем с диким выкриком подпрыгнул на месте.
– Ты! Дженнсен, как это чудесно! Мы принесем в этот новый мир нового маленького Рала? В самом деле?
Дженнсен рассмеялась, кивками отвечая на его восклицания.
Как хотелось бы ей, чтобы Ричард и Кэлен знали об этом, чтобы они могли прийти и навестить их, когда у нее действительно будет ребенок.
Но Ричард и Кэлен теперь находились в другом мире.
Она любила эти широкие солнечные поля, деревья, поднимавшиеся за ними прекрасные горы и уютный дом, который они сами построили. И это был их родной дом. Дом, полный любви и жизни. Ей было грустно, что ее мать не может увидеть, как она живет в этом мире. Ей очень хотелось, чтобы Кэлен и Ричард смогли бы увидеть ее новый дом и все вокруг, что она и Том создали на пустом месте. И она знала, как гордился бы за это ею Ричард.
Дженнсен знала, что Ричард существует на самом деле, но для остальных ее друзей в этом новом мире Ричард и то, что связано с ним, то, к чему он имел отношение, то, что они когда-то знали о нем, – все ушло в туманное царство легенд и мифов.
Глава 65
Кэлен останавливалась после каждого шага, казалось, лишь для того, чтобы поприветствовать людей вокруг. Она поднималась на носки, чтобы бросить взгляд через толпу, в попытках увидеть тех, кого разыскивала, кого была рада увидеть вновь. Было такое впечатление, что весь мир собрался здесь, в просторных коридорах и залах Народного Дворца. Она не припоминала, чтобы видела когда-нибудь так много собравшихся по какому-либо поводу.
Но ведь, с другой стороны, это было особое событие, такое, подобного которому никогда не случалось раньше. И никто не хотел пропустить его.
Мир стал другим. Когда такое количество людей, посвятивших себя ненависти, исчезло из этого мира, отправившись в свой собственный, то, похоже, наступило духовное перерождение. При меньшем числе людей потребность в создаваемой в результате труда пище и других товарах удовлетворялась за счет сберегающих труд новшеств и открытий. Каждый день она слышала о достижениях, о создании чего-то нового, небывалого. Возможности для отдельных людей созидать и благоденствовать теперь не имели никаких ограничений. Казалось, мир расцветал.