МИ (Цикл)
Шрифт:
Он отдался жажде убивать и ярости, порожденными тем, что они сделали с Беном и многими другими. С каждым приконченным получеловеком жажда убивать в Ричарде только усиливалась. Он сможет оказаться удовлетворен, лишь когда врагов не останется.
Группа полулюдей решила, что пока Ричард сражается с другими, они сумеют подобраться к нему с незащищенного бока и повалить на землю. Он подпустил их поближе, быстро развернулся и первым же ударом разрубил сразу двоих. Отсеченные от тел ноги подогнулись и рухнули. Следом с глухим стуком, теряя кровь и внутренности, упали торсы.
С яростным воплем Ричард беспрестанно разил мечом; землю вокруг усеяли обезглавленные бледные тела с отрубленными ногами.
Он не пытался скрыться. Возможность выжить была только одна – убивать.
Не пытаясь отступать, Ричард рубил наступающих шан-так, пока вокруг не скопилось слишком много тел. Ему пришлось уйти на другое место, в сторону от беспорядочных груд трупов и отрубленных конечностей, чтобы продолжать сражаться. Кровь из этих иссеченных тел пропитала каменистую почву и забрызгала все вокруг. Там, где раньше белели вымазанные пеплом фигуры, теперь лежали мокрые, красные, блестящие тела.
Стремительно подбегая к нему, многие шан-так поскальзывались на крови и внутренностях и падали. Ричард рубил и эти ползущие по крови и телам фигуры, пытавшиеся добраться до него.
Едва приблизившись к Ричарду, шан-так сразу же погибали, умирали с такой же стремительность, с какой бежали, увеличивая число поверженных.
Это не была искусная схватка или жуткий элегантный танец со смертью. Здесь не было ловких выпадов и изящных подсечек, грациозных уклонений и контратак.
Это была жестокая, бешеная, кровавая бойня. Не более чем.
Около Ричарда, сжимая в каждой руке по раздобытому где-то ножу, с устрашающей дикой свирепостью сражалась Кара. Он понимал причину ее беспощадного гнева.
Обычно Ричард видел ее в бою с эйджилом, но тот сейчас не действовал. Как не действовал и дар Ричарда, питавший связь, без которой оружие морд-ситов было мертво. Поэтому Каре и пришлось использовать ножи, но это не сделало ее менее смертоносной. Могло даже показаться, что морд-сит предпочла это оружие из-за того, что оно вспарывало врагов, оставляя наглядное доказательство ее ярости.
Немного в стороне от него с той же мрачной яростью молотили мечами воины Первой когорты, жаждущие отомстить за смерть генерала, своего командира, которого они уважали и любили. В Первой когорте, отборной части д’харианской армии, состояли самые сильные и опытные бойцы, что они сейчас и доказывали.
Видя, как сражаются воины, Ричард понял, что они бьются не для своего спасения, а исключительно ради возмездия. Первая когорта, жаждущая отмщения, – достойное зрелище.
Но, несмотря на столь яростное сопротивление, отдельных воинов поглотила волна завывающих полулюдей. Ричард видел, как на некоторых воинов набрасывались сразу десятки отвратительных шан-так, неистово вгрызаясь в теплую плоть.
Зедд и Никки стояли чуть далее этой бойни, за пределами заваленного сотнями мертвых и умирающих
Ричард слышал, как в сумерках проносится с оглушительным воем и падает на подступах к бушующей битве огонь волшебника, заливая желтовато-оранжевым светом каменные шпили и расплескиваясь на толпы полулюдей, бегущих от выходов из тоннелей. Шан-так сгорали сотнями еще до того, как добирались до сражающихся. И хотя много их погибало, еще больше появлялось им на смену.
Ричард услышал, как рухнули несколько каменных колонн, поваленные, несомненно, Никки или Самантой и ее матерью, погребая под собой бледные фигуры. Упавшие камни сразу же раздавили немалое число полулюдей. Гигантские валуны и куски разломившихся шпилей, упав на землю, покатились по ней, сминая беспомощных шан-так, не успевающих отскочить в сторону.
Земля содрогалась от рева огня волшебника и ударов осыпающихся и падающих каменных башен. Грохот падения массивных скал и треск, с каким они рассыпались на части, напоминал раскаты грома.
Но этот рев огня волшебника, треск рушащихся скал, крики воинов и вопли умирающих были только смутным гулом за границами восприятия Ричарда.
Он полностью сосредоточился на потоках нападающих бледных фигур, несущихся к нему, чтобы заполучить его душу. До него полулюди жаждали добраться сильнее, чем до всех прочих. Они чуяли запах крови, вернувшей их Владыку, и жаждали этой крови, жаждали захватить его душу.
Ричард был доволен тем, что они кидались на него с такой страстью и больше всего на свете хотели добраться именно до него. Это давало ему возможность убить больше шан-так.
И хотя его руки словно налились свинцом, а дышать стало тяжело, Ричард не останавливался ни не секунду, убивая шан-так, едва те оказывались достаточно близко. Он ни разу не замедлился, а его ярость все возрастала, питаясь выпущенным на волю гневом меча. Этот гнев поддерживал Ричарда, наполнял силой клинок, делал его еще более опасным, направлял жажду Ричарда убивать. Ричард ушел в себя, полностью сосредоточившись на задаче.
И все же где-то в глубине души он сознавал, что не продержится долго. Шан-так было слишком много, и они непрерывно наступали. Казалось, нет способа уничтожить эти полчища.
А потом в тусклом свете сумерек Ричард увидел среди полулюдей неповоротливых живых мертвецов, выбравшихся наконец из пещер.
Глава 78
Горящие красные глаза живых мертвецов были хорошо видны в мглистом свете уходящего дня. Они двигались медленнее, чем шан-так, – именно поэтому так много полулюдей оказалось на поверхности раньше. Теперь же мертвецы, неуклюже выбираясь из пещер, пришли помочь захватить души.
Ричард яростно прокладывал себе дорогу сквозь полулюдей по кровавой земле, наперерез темным фигурам поднятых из могил мертвецов. Их одежда висела истлевшими лохмотьями, а высохшая плоть была такой же темной, как эти грязные одеяния, что делало мертвых похожими на вылепленные из грязи человеческие фигуры.