МИ (Цикл)

Гудкайнд Терри

– И как ты определяешь, в какую?

Хмурый взгляд Молера пробежал по тумбам, на которых лежали книги. Вопрос его смутил.

– Лорд Дрейер, каждое пророчество следует записать в должном месте.

– Как ты определяешь, к чему относится пророчество? – терпеливо спросил Людвиг. – Это объяснял тебе епископ?

– Нет… Нет, это и было моей работой. – Старик указал на свитки. – Как видите, сам он пророчества не открывал, а знакомился с ними лишь после того, как я перепишу. Он говорил, что ему удобнее читать, когда все записано одной рукой.

Некоторые письма оказывались грязными, смятыми, порванными, так что порой трудно было разобрать написанное, и он ждал, когда я их перепишу. Моим делом было разобрать смысл пророчества и аккуратно записать его для епископа.

– Но как ты определяешь, в какую из книг внести то или иное пророчество?

– По теме, конечно же, – искренне ответил писарь. – Я записывал пророчества в соответствующие по теме книги. Поэтому, если епископа интересовала определенная тема, он обращался к конкретной книге, а не тратил время на просмотр всех. – Молер указал на особо толстую книгу, одну из ближайших. – Например, здесь все пророчества о доме Ралов. Конечно, иногда распределять пророчества трудно, поскольку нередко они охватывают сразу несколько тем. В таких случаях я стараюсь определить основной посыл и на свое усмотрение записываю его в ту или иную книгу.

– Что за чушь? – пробормотал Людвиг.

– Лорд Дрейер?

Тот хмуро посмотрел на писаря:

– Значит, записи не связаны хронологией. Ничто не связывает между собой эти темы и события.

Людвиг хорошо знал, что хронология важнее всего. Какой толк от пророчества, если оно говорит о событии, которое должно было произойти тысячу лет назад?

Если только не потребуется узнать нечто конкретное.

Скажем, о великой войне или о судьбе императора Сулакана.

Молер пожал плечами:

– Мне редко удается определить, о каком времени говорится в пророчестве, Лорд Дрейер. Поэтому мы распределяем пророчества по темам.

Людвиг понял: вся эта работа проделана напрасно. Невозможно понять истинную суть пророчества, просто прочтя его. Пророчества почти всегда туманны, подлинный их смысл скрыт. Их слова – лишь пусковой механизм для наделенных особыми способностями. И довольно часто словесные формулировки пророчества скорее маскировали истинный смысл.

Вся эта работа, занявшая целую жизнь Молера, проделана впустую. Разделение по темам имело бы смысл, только если истинную суть определял бы человек, владевший магией или оккультными способностями, способный разглядеть в пророчестве его истинную, скрытую, тему.

Похоже, епископа не беспокоило, что он тратит жизнь писаря на бессмыслицу. Зато у Ханниса было место, где он мог в любое время ознакомиться с пророчествами и где они были записаны одним почерком для удобства чтения, а на Молерово разделение по темам он наверняка не обращал внимания.

Прежде чем Людвиг подошел к книгам, чтобы посмотреть, какие пророчества Ханнис получал из других источников, его внимание привлекло нечто на большом столе. Он решил, что успеет посмотреть книги

позже. Наверняка они содержали лишь малозначащие пророчества, о которых Дрейер и так знал. Ведь он сам отбирал, какие из пророчеств стоит отправить в крепость. Остальные не могли быть такими же ценными, как те, которые выявил Людвиг, и вполне могли подождать.

Он спешно приблизился к загроможденному столу – его внимание привлек древний на вид свиток. Подняв его над столом и развернув, Людвиг увидел сложный узор линий, соединяющих созвездия элементов, представлявших собой символы языка Творения. Нахмурясь, он наклонился и стал изучать свиток.

– Лазурный свиток, – изумленно прошептал он и выпрямился. Затем посмотрел на старика, наблюдавшего за ним. – Это Лазурный свиток, – повторил он громче.

Старый писарь не проявил заинтересованности.

– Как скажете, Лорд Дрейер. Я ничего об этом не знаю. Я не могу его прочитать. Мое дело – записывать одно пророчество за другим. Только Ханнис Арк разбирается в таком. Это его круг знаний.

Его круг знаний.

Очень опасный круг.

– Хочешь сказать, есть и другие?

Молер облизнул губы.

– Не знаю точно. Всем этим занимался Ханнис Арк, но, полагаю, похожих свитков всего несколько, по крайней мере с такими символами. Но здесь есть другие причудливые вещицы, Лорд Дрейер, возможно, схожие с этой.

– Покажи.

Людвиг последовал за сгорбленным стариком к шкафу напротив каменной стены. По дороге Людвиг резко остановился. По его спине пробежал ледяной холодок.

– Духи… – прошептал он.

– Лорд Дрейер? – спросил Молер, оборачиваясь.

Людвиг посмотрел наверх.

– В этой комнате были духи. Я чувствую оставленный ими след их сущности.

Молер боязливо огляделся, словно ожидая их внезапного появления из воздуха. Четыре морд-сита у двери тоже огляделись, но ничего не заметили. Стоявшая рядом Эрика осмотрелась и пожала плечами.

– Что тебе известно о духах, которые здесь были? – спросил Людвиг старика.

– Ничего, Лорд Дрейер. – Молер помялся и добавил: – Признаюсь, время от времени мне казалось, что в этой комнате присутствуют духи.

– Я была здесь с епископом, – сказала одна из морд-ситов. – И у меня тоже возникло ощущение, что здесь бывают призраки.

– Потому что здесь были призраки, – ответил Людвиг.

Молер опять огляделся, будто опасаясь, что незримое существо опустится ему на плечо.

– Так здесь и правда есть призраки?

– Были. Но сейчас нет. В этой комнате были духи.

Молер заморгал:

– Как скажете, Лорд Дрейер. Я ничего такого не знаю, епископ о духах не рассказывал.

Людвиг понимал, что Ханнис Арк не стал бы посвящать скромного писаря в вопросы, обсуждаемые с существами из другого мира.

Кивком и жестом он призвал старика продолжить – тот собирался ему что-то показать. Молер повернулся и открыл дверцу шкафа. За ней оказалась целая стена из ячеек, и почти в каждой лежал свиток.