МИ (Цикл)
Шрифт:
Он подцепил ее пальцем и перевернул, чтобы прочитать. Натан, Никки и Кэлен – все наклонились и уставились на группу сложных символов, выжженных на поверхности металла.
– Что здесь сказано? – спросила Кэлен.
– Здесь говорится: «Я была во тьме. Я пропустила наши переговоры».
Натан нахмурился.
– Она узнаёт тебя?
– Я же объяснил. Я – фуер грисса ост драука. Она – из мира мертвых. Сейчас во мне есть смерть, и этим я отличаюсь от всех остальных. Вероятно, ей не
Ричард праздно протер верх машины, раздумывая над тем, что же сказать. Наконец он произнес, обращаясь к машине:
– Я узнал многое о тебе с тех пор, как был здесь в последний раз.
Пол содрогнулся: машина снова запустилась. Символ, нарисованный светом на потолке, вращался, а тем временем внутренние механизмы машины втянули чистую полоску и начали что-то выжигать на ней пучком света. Наконец металл со звоном выскочил в желоб. Все это не заняло много времени, и полоска опять оказалась холодной.
Ричард бросил ее на верх машины и наклонился, опираясь на локти, чтобы перевести сообщение. Прочитав его, он нахмурился.
«Я знаю, что вы здесь не ради пророчества».
Ирония не ускользнула от него и, несмотря ни на что, заставила его улыбнуться. Машина словно бы дерзила – недостаток, который он знал за собой, но не всегда мог с ним совладать.
Впрочем, Регула была права. Ричард пришел не за пророчествами. Ему хотелось получить ответы. Он посмотрел на своих спутников, не сообщая им, что прочитал.
– Я знаю, это покажется несколько… странным, но, похоже, Регула лучше ответит на мои вопросы – лучше сосредоточится на том, о чем я спрашиваю, – если мы с ней будем наедине.
Кэлен бросила на него сердитый взгляд.
– Ты хочешь, чтобы мы оставили вас на время? – спросил Натан, подбоченясь.
– Скорее всего, так дело пойдет гораздо быстрее, – ответил Ричард.
Никки взяла Кэлен за плечо и наклонилась ближе, чтобы прошептать:
– Поскольку я читала свитки, мне кажется, что Ричард знает, о чем говорит. Думаю, нужно выполнить его просьбу.
Кэлен со вздохом смягчилась.
– Хорошо. Но, пожалуйста, не затягивай, хорошо? Нам нужно добраться к сдерживающему полю.
Ричард с улыбкой кивнул.
– Конечно.
Когда последний из них прошел в дверной проем к спиральной лестнице, он снова наклонился и обеими руками оперся на машину. Она мгновенно ожила, подхватила металлическую полоску из стопки чистых и втянула ее в свои механические недра.
Когда полоска наконец выскочила в желоб, Ричард подцепил ее за края большим и указательным пальцами и поднял, чтобы прочитать.
Символами языка Творения машина спрашивала: «Мне предстоит умереть?»
Этот вопрос внезапно задел Ричарда за живое. Он не испытывал к машине никаких чувств, но теперь, когда он многое изучил и узнал, что Регула выслана из мира мертвых, которому принадлежала, он воспринимал ее иначе. Регулу отправили в
Ричард чуть заметно улыбнулся, опираясь рукой на машину.
– В нашем мире всем приходится умирать. Ни у кого из нас нет выбора. Выбирать мы можем только одно: как жить.
Машина вновь загромыхала и втянула другую металлическую полоску из стопки чистых. Когда полоска вышла наружу, обработанная сфокусированным пучком света, и упала в желоб, Ричард поднял ее и положил на верх машины, чтобы перевести символы.
«Правило Волшебника. Полагаю, весьма мудрое».
Ричард снова улыбнулся, опираясь рукой на машину.
– Да, это так.
Механизмы машины опять пришли в движение. Заставляя каменный пол дрожать, металлическая полоска прошла через внутренние механизмы и Регула нанесла на нее надпись; наконец сообщение выскочило в желоб. Ричард глянул через плечо на остальных. Они сгрудились на небольшой площадке внизу лестницы и неслышно разговаривали – похоже, горячо что-то обсуждали. Он не мог разобрать слов, но их внимание занимал не Ричард, и именно это было важно.
Он взял в руки металлическую полоску и был ошеломлен тем, что прочел.
«На что похоже удивление? Неведение? Как это – не знать никаких возможных событий?»
Регула, могущество подземного мира, распорядитель вечного сейчас, обсуждала с ним природу его мира. Регула знала все, что произойдет, все, что может произойти. Регула была одной из опор мироздания, мешаниной «вечного сейчас», включающего все возможные события.
Ну, или она знала почти все. Свободная воля была ей недоступна.
– В этом, – сказал Ричард, снова кладя руку на холодный металлический верх машины, – смысл правила волшебника. Незнание будущего означает обилие возможностей, почти такое же, как у тебя. Иногда нам трудно выбрать из этих возможностей. Иногда приходится выбирать тяжелые и даже пугающие варианты. Этот выбор иногда и есть упоительная суть жизни, суть человечности.
В Регулу незамедлительно втянулась следующая металлическая пластина. Когда она вышла наружу, Ричард положил ее на верх машины рядом с другими и прочел:
«Мертвые говорят со мной. Даже отсюда я слышу их голоса. Даже если они не хотели что-то говорить при жизни, они говорят об этом, когда умирают».
– Это, должно быть… тяжело.
Следующая полоска втянулась в Регулу и вскоре вышла наружу. Ричард увидел на ней четыре символа и быстро справился с переводом.
«Сейчас меня окружает холодный мир. Прежде я пребывала в окружении созвездий душ, и все говорили со мной. Но меня выслали. Здесь у меня никого нет, я одинока».
Ричард опять положил ладонь на машину, сочувствуя ей – ведь она была погребена и забыта.