Мичман Империи. Часть первая
Шрифт:
— А она фьють! Когтями хвать! А он… — надрывался Хирш. — Да ты не переживай, сейчас разберёмся, Риф. — Командир! — воскликнул Фея, увидев меня. — Беда!
— Что случилось? — напрягся я, не слыша общей тревоги, да и поисковая техника молчала.
Хирш замер, уставившись на Рифката, и выдал:
— Ты сам, или мне рассказать?
Чюватов, засопев, меланхолично махнул рукой.
— Тогда я, — кивнул Феймахер и обернулся: — командир, Риф на беспилотнике облёт делал, и тут птица здоровая, как спикировала на него! — Подпрыгнул на месте Хирш, руками помогая себе для создания
— Какой облёт? Зачем? — не понял я. — Мы со спутника мониторим ферму и окрестности.
— Ну… — замялся Феймахер.
— Тренировался, — пробурчал татарин номер два нашего отделения. — У меня пока еще не слишком хорошо получается им управлять.
Я в уме сложил кусочки мозаики воедино. Фея детально знает, как, и, что произошло, а Риф не горит желанием делиться подробностями. Всё ясно. Они игрались с беспилотником!
— Запасной есть?
— Нет, — громко сопя, покачал головой Чюватов.
— Надо его вернуть, командир! — Феймахер нетерпеливо перетаптывался на месте.
— Ша! — осадил я его. — Как ты искать собрался?
— На нём маячок есть, в горах он, — ожил Рифкат, активно задвигав руками. — Цел и невредим, но в гнезде. Туда-обратно час на антиграве.
Я посмотрел на две взрослых, но таких ребячьих моськи, в глазах которых теплилась надежда, вздохнул, мысленно их обругав, и пошёл к Деду.
За беспилотником поехали вдвоём с Чюватовым. Взяли антиграв военкома, и рванули прямо через наши земли. Так выходило короче. К моему удивлению, Дед отпустил нас легко, без уговоров: бойцов дома хватало, а нападения он ждал ближе к ночи, потому наказал обернуться за два часа, не позже.
Мы неслись над пастбищами, огороженными стальными заборами, где, по брюхо в траве, бродили сотни туров — каждому стаду своя территория, иначе передерутся. За животными, верхом на конях, или гравициклах наблюдали вооружённые пастухи, тигродавов же не было видно, они несли службу на границе, патрулируя периметр фермы.
Я любовался родными просторами, вертя головой по сторонам, и крепко держа штурвал. Только сейчас до меня начало доходить, как же я соскучился по нашим степям. Никакие джунгли, ни каменные, ни с Тау Метам, не пойдут в сравнение с этим раздольем, с прекрасным, почти бесконечным морем однообразия.
Впереди, на границе степи и подножия гор искрилась от солнца синева озера. Туда работники водили быков на водопой, и там же хищники часто устраивали засады. Вот и сейчас, подлетая ближе, я заметил, как несколько человек разделывают на берегу огромную медвежью тушу. Один из них помахал нам рукой. Я качнул антиграв в стороны, отвечая на приветствие, и помчался вдоль горного массива, оставив позади стайку псов, что задрали головы к небу, провожая нас взглядами.
К сожалению, напрямик подобраться к утесу, где свил гнездо чернохвостый орел, единственный небесный хищник святогорских степей, было невозможно. Ветер в горах круглый год словно с ума сходил, и чем выше, тем сильнее были его порывы.
Я нашёл удобный путь через ущелье, и, сбросив скорость, повёл транспорт вперёд, маневрируя на крутых поворотах. Но и здесь взбешённая стихия попыталась
Минут десять, как мы пролетели мимо горки, со склона которой я когда-то сверзился. Где-то там, уже не увидеть в зеркало заднего вида, развернулась в прошлом трагедия моей семьи. Погибла бабушка, и чуть не умер я. Удивительно, даже сейчас не могу вспомнить подробностей, хотя, обстановка располагает, но нет, как отрезало.
— Командир, ты знаешь… — как-то неловко и смущенно нарушил молчание Рифкат. — Ты только не пугайся… — запнулся он на мгновение, — я знаю о Сарае, что ты его убил.
Я промолчал. Только сильнее стиснул штурвал, аж кулаки побелели. В ушах зашумело, сердце ускорило свою работу. К чему он? Откуда?
— Нет, нет, — зачастил Чюватов, — ты не подумай, я сохраню это в тайне. Просто… хотел сказать… я на веки твой должник, и всегда тебя поддержу, во всём.
Я на секунду отвлёкся от пути, бросив на него взгляд. Риф был красный до кончиков ушей, лицо решительное, а в глазах плескалась щенячья преданность.
— Как узнал? — перевёл я внимание обратно на изгибы ущелья.
— Гадел.
От шока я резко повернулся к нему, и тут же потерял управление. Антиграв свалился вниз, к скалам. Ветер радостно рванул к нам, ударил в борт, кидая на отвесный склон. Рифкат вскрикнул, схватился за поручень над головой, и зажмурился. Транспорт закрутило. Пришлось реагировать быстро. Выравнивать движение, набирать высоту….
Стабилизировал. Блин, нашёл он время и место для таких разговоров!
— Я не стал при ребятах говорить, — словно прочтя мои мысли, начал оправдываться Чюватов, все еще держа глаза закрытыми. — Понимаю, это тайна, и на Гадела не думай, он молчал, я сам догадался по его реакции на вопросы. Очень уж тема для нас… особенная.
Я не отвечал. Сосредоточился на полёте: ущелье становилось уже, со всех сторон торчали обломки гигантских глыб, словно клыки в пасти невиданного зверя.
— Я хотел, чтобы ты знал.
— Хорошо, — кивнул я, — спасибо за откровенность.
— Тебе спасибо, командир. Фух! — протяжно выдохнул он и обмяк в кресле. — Как хорошо, легко. Свербело тебе рассказать.
Мне же легче не стало. Посвящённых в жуткий секрет прибавилось. Хорошо, что Рифкат не стал говорить при других. Пруха знает, конечно, но остальные пусть и дальше остаются в неведении. Только, надолго ли? Вот в чём вопрос. Это не должно выплыть наружу, иначе у всех будут проблемы… даже текущие покажутся пустяком.
Ну, Гадел, не мог держать морду кирпичом? Как вообще можно что-то прочитать по его лицу? Мысли крутились вокруг разговора, отвлекая от пилотирования. Я настолько в них погрузился, что делал всё на автомате.
Нужный утёс был высоким, очень высоким. Казалось, он упирается вершиной в небосвод, поддерживая его, не давая рухнуть. Антиграв болтало в разные стороны, пока мы поднимались. Моё сознание распараллелилось. Часть меня напряжённо боролась со стихией, не давая разбить нас о склон, вторая же всё гоняла насчет недавней беседы.