Мичман Империи. Часть первая
Шрифт:
— Прошу, не надо, у меня дети…. Не убивайте, я….
Пришлось отвесить ему оплеуху, и вздернуть за ворот на ноги. Халат распахнулся, явив свету рыхлое тельце и поджатые бубенцы. Лира отвернулась. Я усадил трусишку на диван, и замер, не зная, что делать дальше.
— Вокруг веранды на клумбах росла гортензия, — не оборачиваясь, произнесла любимая, — почему её нет?
— Не было, госпожа, не было, — бухнулся на колени усатый, — как въехали, только горшки на крыльце с ней стояли… не убивайте….
— Куда дел? — прикрикнул я, и возвратил мужика обратно. — Успокойся, не убьём.
— Ввыкинул, — он косился на меня и начал заикаться. —
Гортензия на входе была условным знаком, что адрес засвечен, или покинут. Мы же круги вокруг дома не только для поисковой техники нарезали, но и цветы высматривали. Нда, промашка вышла.
— Давно переехал? — уточнил я. — Что с прежними жильцами?
— Ммесяц, нне зннаю….
— Прости мужик.
— А….
Я вырубил его с одного удара, затем взял у Лиры инъекцию снотворного, и вколол усачу. Расположив тело на диване, как можно удобнее, даже накрыв пледом, я доложился Ерастову, и принялся обыскивать дом.
Ничего. Тут и правда жила семья, которая не имела никакого отношения ни к Юдиным, ни к Раксам, либо я чего-то не нашёл, хотя обыскал всё, от подвала до чердака. Через полчаса мы уже неслись к следующему адресу.
Второй адрес, что ближе к центру города, и третий, на морском берегу (эх, окунуться бы), тоже оказались пустышками. Везде были гортензии, правда, не на самых видных местах. Одна, так вообще расположилась в виде голограммы на рекламном щите рядом с домом. Единственное отличие от первого адреса — здесь было много людей, и мы привлекали внимание. Но никаких движений противника Ждан не засек, что подтверждал и Рохлин. Хотя мне от этого не легче. Присутствие не толпы, но приличного количества прохожих и беспечных зевак заставляло напрягаться.
Мало того, что поисковая техника сходила с ума, так мне пришлось войти в изменённое состояние сознания, распараллелить его потоки, чтобы контролировать окружающее пространство. Любое резкое движение человека, любопытный взгляд, телефонный звонок — всё заставляло напрягаться. Я не отходил от Лиры ни на шаг, на автомате укутывая ее своей аурой, чтобы вовремя выставить локальные щиты. Не завидую телохранителям, вот ведь нервная работа!
Любимая же, была довольно беспечной. Она с любопытством осматривала дом на берегу, и дверь квартиры в центре города (пока я напрягался стоя в длиннющем коридоре, прислушиваясь к малейшему шороху), крутила головой по сторонам, и, кажется, не только наслаждалась городским антуражем, но и прикидывала, где пообедать, когда всё закончится. Нет, она понимала всю серьезность ситуации, чётко следовала плану, но это не мешало ей наслаждаться моим обществом и радоваться жизни.
Финишная прямая — четвёртый адрес. Если и здесь будет пусто, то придётся обнародовать присутствие Иллирики на планете, чтобы слуги сами вышли на нее. Если их всех не выпилили Раксы. Но это вряд ли. Кто-то же оплатил голорекламу гортензии, так?
Район, где расположился нужный нам дом, считался одним из элитных в Великом Новгороде, для состоятельных граждан (Слуг аристократов и мелких дворянских родов). Десяток длинных улиц, где стояли трёх или четырёх этажные браунстоуны, образовывали ровный квадрат посреди высотной застройки финансовых районов, и были окружены лесистыми парками, где всегда бродило множество отдыхающих. Там даже имелось два прудика, где разводили местных лебедей, и декоративную рыбу.
Ох, не хотелось сюда приезжать. Очень неудобное для нас место, в
Тактика была прежней. Снизиться над мостовой, и нарезать несколько кругов. То, что на улице имеются прохожие, и так видно, а вот то, что в нужном нам доме, находилось двадцать человек, стало сюрпризом.
— Что будем делать? — уточнил я у отцов командиров.
— Вдвоём туда соваться нельзя, — озвучил очевидное Ерастов.
— Дом не перепутали? — уточнил Серафим.
— Коричневая улица 83, — ответила Лира.
— Не, это не обязательно засада, — приободрил нас дядя Саша. — Может охрана Юдиных. Должны же слуги защищать графиню, если она вернётся.
Мы всё также кружили по району, и обсуждали ситуацию.
— Ну, так-то да, — протянул Серафим, но сам подумай, слишком много их. Выходить они не будут, чтобы не привлекать внимание, всё же война, но подвоз продуктов вызовет подозрение у соседей.
— На что намекаешь? — поинтересовался по связи Ерастов.
— Да ни на что. Много непонятного. Ты заметил, что на этой и соседних улицах ещё есть дома, где много человек живут? — вернул вопрос Серафим.
— Есть такое, но это же дворянский квартал.
— Тоже верно.
В эфире повисла тишина.
— Что делать будем? — задал я самый важный вопрос в данной ситуации. — Назад повернём или рискнём?
— Ераст, давай штурманём, — предложил Серафим. — Если свои, то поймут.
— А если чужие? — влез я. — Воевать ещё с одним родом?
— Если не Раксы, то извинимся, — кажется, Александр Ярославович уже всё решил.
— Только сделай тихо, Саня, — напутствовал его Серафим.
— Не сомневайся.
Штурмовать решили сверху. Я остановил антиграв напротив нужного адреса, только с другой стороны мостовой, перед парадной дома номер 38. Поисковая техника выдавала, что там только один человек, и тот, кажется, спал, так как его положение было горизонтальным. Если что-то пойдёт не так, и нам не удастся взлететь, то можно отступить туда. Будет, конечно, жаль ломать резную дверь из тёмного дуба, но, что поделать.
Серафим проехал чуть дальше по улице, затормозив аккурат за теми зданиями, где мы почувствовали ещё две больших группы людей. Таких тут было с десяток, только на разных улицах. Но блокировать все направления мы не могли. У нас просто не хватало на это сил.
Время замерло. Я стиснул под плащом рукоять МП3000, популярного пистолета-пулемёта у российской аристократии, и уплотнил свою ауру, стараясь накрыть оба передних сидения антиграва.
Я целую минут оглядывался по сторонам. Все спокойно. Никто не выбегает из дверей, не тычет оружием, лишь пионы в кадках распустились, и колышутся от ветра на крыльце дома, около которого мы припарковались. Прохожие чинно идут по своим делам, даже не обращают на нас внимания, но это самообман. От дворян и их слуг не укроется никакая мелочь, они всё подмечают к собственной выгоде. Хорошо у нас стёкла тонированы.