Mid game. Часть 2
Шрифт:
Вилл открыл глаза и перевёл взгляд в угол. Таймер в углу услужливо подсказывал, что до закрытия данжа осталось ровно пять минут. Вилл поднялся на ноги и пусто пошёл к началу Собора, где его ждали остальные.
Глава 16
— О, смотри, это он.
— А, Вилл…Это надо так обгадиться. Вёл три минуты, ради него столько людей полегло. Позорище.
Проходящая мимо компания бросила очередные недовольные взгляды. Вилл даже не посмотрел в её сторону. Таких недовольных групп за минут пятнадцать прошло минимум
Окончание турнира стало главной повесткой вчерашнего вечера и сегодняшнего утра. Каждый знал из чужих уст или игровых журналов, что Вилл решил сделать странную замену — взял второго хила, а слот дд занял сам.
— Вилл, ну что, повыпендривался?
— Поиграл в урон? Думал, что самый крутой?
Вилл холодно посмотрел на очередную проходящую группу. Один из них, самый недовольный, был стражником, который участвовал во вчерашней заварушке. Об этом красноречиво говорили рассечённый лоб и серые глаза, полные злобы и презрения. Проходя мимо скамьи, он плюнул прямо под ноги, едва не попав на кровавые сапоги. Смотря уходящей группе в спину, Вилл не чувствовал ничего, кроме сосущего равнодушия.
Их гнев легко понять. Не видя всей картины в целом, они думали, что причина поражения — странное решение заменить полноценного дд на жалкое подобие. Вилл не стал рассказывать, что если бы не решение сохранить жизнь Намтику, то они бы победили. Не хотелось, чтобы шкала недовольства сместилась в сторону разбойника — недалёкие игроки способны быстро накрутить лишённую логики цепочку, что он — главный виновник. Вилл всем дал короткое объяснение — «проиграли, потому что так получилось». Как бы ни кривили носы игроки, это самый честный ответ.
История помнит победителей. Проигравших знает лишь малый процент, и то больше ради статистики и разбора их ошибок. Вилл мог сходу назвать любому желающему сотню причин их поражения. Низкие планки урона в ключевые моменты боя. Мелкие ошибки, в совокупности отнявшие доброе количество секунд. Наконец, рандом, из-за которого Намтик и решил пожертвовать собой. В этом нет смысла. Они — проиграли, «Символы» — выиграли. Всё. Причины поражения тем более будут неинтересны системе, которая вечером разошлёт награды. Проиграй они даже на сотую доли секунды — система бы равнодушно выдала призы согласно итоговой таблице.
Худшие опасения подтвердились — «Символы» действительно «Невозвращенцы». На это указывала как обычная логика, так и расследование, проведённое командой игровых журналистов. Они подняли с тысячу логов и нашли убедительные доказательства связи «Символов» с игроками из чёрного списка. Может быть, именно поэтому с утра Совет был так мягок — всё внимание досталось Лодапу, который больше всех топил за чистоту неизвестной пятёрки. Так ли это было или нет, но вместо заточения Совет назначил штраф в пятнадцать тысяч золотых. Не успел Вилл ничего вставить, как вмешался Эрайз, сказав, что штраф покроет гильдия.
— Заходите.
После окончания небольшого слушания Эрайз дал знак, что хочет поговорить.
— Я вас оставлю, — раскрасневшаяся Уксилинс поправила круглые очки и вышла из комнаты.
Эрайз убрал пышный букет с одного из стульев и присел.
— Спасибо за помощь, — Вилл искренне поблагодарил Эрайза.
Эрайз был единственным человеком, которому Вилл рассказал о случившемся. С учётом его помощи несправедливо скрывать правду. Даже Совет, несмотря на настойчивые вопросы, не получил никаких подробностей. Эрайз же не показывал виду, что был в курсе.
— Я всегда повторяю, что мой долг как главы — помогать товарищам. К тому же, если бы не заплатил, то тебя бы отправили лично курировать новичков. У них и так стресс, а тут ещё и странный хил в кровавой одежде. Нет уж, надо беречь их и без того шаткие заточением нервы.
Вилл усмехнулся. Повисло небольшое молчание. После Собора Вилл всё рассказал Эрайзу, но обсуждение они негласно решили отложить.
— Хочешь поговорить о вчерашнем? — Вилл решил сыграть на опережение. — Сказать, что я поступил глупо, разменяв Намтика на десятки убитых игроков?
Эрайз молчал. Через небольшое окошко позади пробивались запоздалые утренние лучи. Часть из них плескалась в седых висках главы «Багрового очага», часть падала на багровые тяжёлые доспехи с огнём на груди. Эрайз так серьёзно смотрел серыми глазами, что на мгновение захотелось опустить взгляд. Наконец, он ответил:
— Да. И нет. Понимаешь Вилл, я один из немногих, кто прекрасно понимает, что ты чувствовал в тот момент и что ощущаешь сейчас.
Вилл хотел горько съязвить, но замер. Действительно. Эрайз ведь сам прошёл через подобное, когда попытался освободить похищенных девушек.
— Восемнадцать девушек. Стольких мы спасли. Стольких я спас, побудив остальных игроков ослушаться воли Совета и отправиться на их освобождение. Двадцать три. Стольких мы потеряли в той операции, и, если бы не твоя помощь, потеряли бы впустую. Восемнадцать. Двадцать три. Не проходило и дня, чтобы я не спрашивал себя — правильно ли поступил? Справедливый ли это размен? Мы освободили девушек от унижений, пыток и, возможно, смерти, но потеряли на пять человек больше. Одни игроки отдали жизни ради других.
Вилл молчал. Как бы тяжело ни было на душе после вчерашнего, Эрайз, наверное, в тот день ощущал себя ещё хуже.
— Я видел радостные лица друзей и подруг спасённых девушек и видел скорбь и печаль в глазах товарищей тех, кто отдал за девушек жизнь. Это разрывало моё сердце на куски. Правильно ли считать, что одна жизнь дороже другой? Имеем ли мы право жертвовать одной, двумя, восемнадцатью жизнями ради блага других игроков? И кто тот судья, способный вынести справедливый вердикт о человечности подобного торга? Время шло, а ответ так и не приходил.