Миф о боли (слабонервным не читать)
Шрифт:
А дрожащая перепуганная пленница имела непонятную власть над его совестью. Если бы только он предусмотрительно не заткнул ей рот кляпом и пленница могла говорить!
Сейчас ей стоило бы только приказать, нет, даже не приказать, а просто попросить – он бы отпустил её на все четыре стороны, пожертвовав всеми своими замыслами и желаниями. А ведь он так долго планировал этот праздничный обед! Кляп во рту пленницы – всегда хорошая идея. Даже в таком уединённом месте. Иначе вот такая даже незначительная мелочь может испортить всё веселье. Альберт, кряхтя, поднялся с корточек – по затёкшим ногам снова побежала кровь, распространяя волны
Потоптался на месте, разминая колени с довольным хрюканьем. Огляделся – всё было готово к торжеству. Под столовую была отведена самая большая комната с огромным праздничным столом во всю длину. За окнами виднелся лес – дом находился на окраине заброшенного дачного посёлка.
При советской власти это место облюбовали под застройку партийные боссы и чиновники от УВД. Тогда всем выделялось по шесть соток под садово-огородные участки. Чтобы получить вожделенные сотки в хорошем месте, а не на глине, приходилось записываться в очереди и обивать пороги.
Слуги народа, конечно же, подмяли под себя довольно приличные наделы жирной от чернозёма земли. И размерами они были никак не по шесть соток! А больше, много больше! Слугам народа требовался приятный отдых от дел праведных на большой и удобной территории. Дома на участках возводились с особым размахом – двух– и трёхэтажные, с вычурными балконами и мансардами. С подземными гаражами и летними кухнями.
Строили кто во что горазд – похвастать перед соседями достатком и фантазией. Даже равнение по улице не соблюдалось – хоромы стояли сикось-накось относительно центральной дороги. Так что никто особо не удивился, когда у самой кромки леса появилось очередное бревенчатое строение с внешней винтовой лестницей, упрятанной в бетонную башню. Да ещё и с разномастными пристройками.
Очевидно, при строительстве были произведены неправильные расчёты. Со временем башня стала медленно отрываться от дома, наклоняясь всё сильнее и сильнее вбок. Хозяева вызвали бригаду строителей, и те, как могли, закрепили башню, но наклон исправить так и не удалось, и шустрые на язык дачники быстро назвали дом Пизанской башней.
Летом, ничего не скажешь, в дачном посёлке было очень красиво. Кругом цветы, фруктовые деревья, ровные грядки с овощами и зеленью, над верандами сплошь и рядом вился виноград. К пряному запаху разогретой солнцем земли и растений то и дело примешивался аромат жарящегося мяса, приправленный громкими разговорами и песнями изрядно подвыпивших дачников. Со сменой власти бывшие слуги народа постепенно исчезли, и вместо них никто так и не пришёл. Первое время посёлок ещё охранялся от мародёров и пришлых. Но и этого со временем не стало.
В очередную суровую зиму бродяги окончательно разграбили дома, побив стёкла и изуродовав внутреннюю обстановку. Словно всеми этими бесчинствами они пытались вытравить саму память о прошлом и людях, которые так счастливо и беззаботно проводили здесь своё свободное время.
Об этом посёлке Альберт знал с самого детства. Как-то раз его вместе с матерью пригласили на выходные в гости в Пизанскую башню. Альберт уже не помнил подробностей того посещения. В памяти остались только необычный дом и запах спелой малины, которой его угощал гостеприимный дедок. Да ещё лестница в бетонной трубе.
И упоительное чувство печали.
В то время, пока дорогая мамочка развлекалась с гостями, Альберт поднимался на самый верх лестницы, усаживался на ступеньках и начинал
Несмотря на голод, вставать и идти за едой не хотелось. Хотелось просто сидеть и наслаждаться покоем, тишиной и своими мыслями. Он представлял, что умер тут, прямо на лестнице, от голода и никто, никто не ищет его. Что в этом мире он один-одинёшенек! И что прилетят только вороны, сядут прямо на холодную грудь и начнут клевать его мёртвое тело.
А потом его всё-таки найдут, и мать будет плакать и кричать над растерзанным сыном. Вот тогда она пожалеет о том, что бросила его тут одного и даже покормить забыла!
Так и осталось в памяти у Альберта – лестница в бетонной трубе, синяки на руках (он так и не вспомнил, как они у него появились) и необыкновенная тишина. И лес. И смутные видения, приносящие сладкую боль и успокоение.
Когда Альберт учился в восьмом классе, во время новогодних праздников один из маминых ухажёров принёс в подарок книгу «Сделай сам». Альберт перелистнул несколько страниц, посмотрел на картинки деревянных поделок и закинул её подальше за диван.
Но потом от нечего делать попробовал кое-что смастерить. Потом ещё и ещё. Во время работы руками в душу снисходило успокоение, в голове светлело, и мысли приходили в порядок. Как будто стук молотка и запах клея открывали проход в параллельный мир, в котором можно было спрятаться от криков, побоев и лиц, искажённых криком и алкоголем.
Когда все поделки из книги были изготовлены и опробованы, он начал просить мать купить ещё подобную книгу. Но у неё не было ни времени, ни желания заниматься сыном, а уж тем более потакать его увлечениям. Поэтому пришлось стать изобретателем поневоле. В ход пошли деревяшки, найденные на улице, сломанная мебель.
Руки у парнишки оказались золотыми. Он мог часами колдовать над старой деревянной вешалкой с ножом, а потом оставить получившуюся красивую фигурку на подоконнике в подъезде. Постепенно к нему стали обращаться соседи, и Альберт брался практически за любую работу. Но любви окружающих он так и не снискал, распугивая заказчиков угрюмым взглядом и крайней степенью неразговорчивости. Да и чересчур ловкое обращение с ножом пугало.
Выйдя первый раз из психушки, ему стало так одиноко, что Альберт снова уединился в компании ножей и деревяшек. Находиться в городе среди людей теперь ему было невыносимо. Звуки человеческой речи жутко раздражали, а уличный шум вызывал дикую головную боль и ломоту во всём теле.
Тогда, ради смеха, он решил проверить, на месте ли тот посёлок с Пизанской башней? Час езды на автобусе, потом ещё столько же пешком по заброшенной грунтовке через весь посёлок, до леса. Потом ещё немного, и вот он – дом с башней. Овощных грядок, конечно, уже нет, фруктовые деревья беспорядочно разрослись, их стволы обглодали зайцы. Немного работы, и деревья вновь будут плодоносить.
Альберт очень обрадовался, когда обнаружил среди одичавших садовых зарослей дом на прежнем месте, хотя и стоял он заброшенным уже несколько лет. Деревянный сруб потемнел, а башня ещё больше наклонилась в сторону леса. Внутри царили пауки и мыши, но в целом дом был ничего. После ремонта, уборки и небольшой перестройки он стал вполне пригоден для жизни.