Миф о другой Эвридике
Шрифт:
– Выходим на прогулку. Как заказывали.
Юля презрительно скривила губы.
– Мы заказывали раньше. Если б сделали, как мы просили, у вас бы не было неприятностей.
– Чего?
– Того самого.
– Хочешь сказать, что это ты?.. Наколдовала, в смысле?
– Оч-чень догадливый.
– Мозги не полощи, ладно? Гуляем вон туда, в тот лесок. Без фокусов, – для убедительности он вынул из кармана пистолет, показано отщёлкнул предохранитель, засунул его за пояс, – Догонять не стану, завалю в момент. Никого вокруг – никто не услышит. Поняли,
– Да, поняли, – огрызнулась Эля.
Он достал наручники.
– Сюда подойдите.
– Наручники не оденем, – громко заявила Юля.
– Я сказал, сюда подойдите!
– Не будем убегать, а наручники не оденем, – столь же решительно сказала Эля, – Ты же нас всё равно свяжешь.
– Я вас щас прямо здесь грохну! – рассвирепел Сфинкс, схватился за пистолет.
– Ладно, давай, – уступила Юля, – Не надо шум поднимать. А то вылезет твой босс, а ему вредно, у него головка болит. Ну, теперь не боишься нас?
– Ключик смотри не потеряй, – предупредила Эля.
– Вперёд!
Разладный с обстановкой, неожиданный дерзкий кураж захватил девочек. Самим на удивленье – отчего-зачем? Летнее, набирающее ярчь солнце, дорожный ветреный воздух после сумрачной жестяной духоты – причина? Нет! А конечно же, а затем, это сами они… сами – и то существо, которое с ними, которое в них. Оно и вправду теперь есть, теперь точно есть. До сих пор оно было незаметным, оно привыкало к ним. А теперь поняло их и пришло на помощь.
И начисто смылся страх перед жуткими людьми, способными на всё. Эти двое и сейчас способны на всё… Уже не на всё. На то, что будет позволено. А ничего не будет позволено. Два часа назад они дрожали от страха, а теперь… Пусть попробует кто-то причинить им зло. И этот тип с корявой рожей и пистолетом на пузе не страшен, а лишь противен, а наручники, которые он суетливо защёлкнул на правой Юлиной, на левой Элиной руке – просто смех один…
Удивляя и нервируя ржавопатлого, беззаботным прогулочным шагом, взявшись за руки, они спустились с дорожной насыпи, миновали поросшую травой сырую ложбину, опять поднялись на пригорок и вошли в гущу деревьев. Сфинкс шёл сзади, не спуская с них глаз, даже ни разу не оглянувшись на оставленную машину.
Когда за лиственной зарослью полностью скрылась автотрасса и вся окрестная равнина, девочки остановились.
– Ты нас как будешь привязывать, вверх ногами или вниз головой? – насмешливо обернулась к конвоиру Эля.
– А давай мы сами привяжемся, чтоб ты не напрягался, – поддержала её Юля, – И рты заклеим себе, и глаза, и уши.
– З-заткнулись!
Сфинкс в смутных чувствах оглядывался, выбирая подходящее дерево.
– Почему тебя зовут сфинксом? – спросила Эля, – Сфинкс – это голова человека, а туловище животного. А у тебя наоборот: человечье туловище, а башка – козлиная. Правда, без рогов, тебе их спилили что ли?
– Ах ты, с-су-у!.. – ржавопатлый швырнул моток шпагата на траву, в ярости ринулся к ним, сжав кулачищи, забыв строгие инструкции о том, что он отвечает за внешнее состояние перевозимого товара, и за ущерб взыщут с
Но рука его окостенела в замахе, и сам он мгновенно замер, столкнувшись с их взглядами…
*
Дюбу уже полегчало. Уже ломящая боль в мозгу стала затухать, мир посветлел и перестал расплываться. Дюб уже смог выйти из машины, вылить на сотрясённую голову полбутыли, взятой в дорогу холодной минералки. Постоял, обдуваемый ветерком. Опять сел в машину, попытался завести мотор – хотя бы отъехать от проклятого столба, но мотор не заводился. Вновь вышёл, мрачно осмотрел покорёженный перед машины.
Слишком долго не возвращался Сфинкс.
Дюб решил позвонить Смайлу, доложить непредвиденную обстановку. Мобильник в нагрудном кармане куртки был отключён, очевидно, от удара: когда его швырнуло вперёд, лбом на стекло, он ещё и саданулся грудью о переднюю панель. Едва успев его включить, Дюб услыхал требовательный сигнал от Смайла.
– Что за шутки там у вас?! – напустился на него Смайл, – Что с телефоном, сколько можно вызывать?!
Услышав раздражённый, какой-то вздёрнуто раздражённый, голос Смайла, Дюб решил пока не сообщать ему о дурацкой аварии. Пусть успокоится. Что-то там у него не так.
– Случайно… уронил на асфальт. Не проверил. Виноват.
– Слушай внимательно. Ваша поездка отменяется. Срочно разворачивайтесь и возвращайтесь. Срочно! Немедленно! Понял?
– Что случилось-то? – поморщился Булыжник; от недоуменья у него опять заломило в голове.
– Ничего страшного, потом расскажу. Я еду вам навстречу на своём «Лексусе». Не задерживайся ни минуты. Девки в порядке?
– В полном.
– Дай телефон им.
– А-а… они… их Сфинкс в туалет повёл. Приспичило. А кустики далековато от трассы. Щас вернутся.
– Позвонишь потом. Всё. Полный назад.
Злиться и досадовать Дюбу было не с руки – сразу отдавало по мозгам. Шумно, но ровно дыша, он стал ждать показавшегося на пригорке Сфинкса. Однако, Сфинкс принёс много большие поводы для злостей-досад. Он выглядел так, будто его только что расстреливали, но случайно не расстреляли.
– Что? Что за вид у тебя? – ядовито-ласковым шёпотом вопросил Дюб, – Что они с тобой сделали? Кастрировали, нет?
– Дюб… это что-то… это полный шмандец, Дюб, – потерянно бормотал ржавопатлый, часто моргая, встряхивая головой, словно пытаясь протрезветь, – Это, вообще… Сдохнуть – не встать. Ну… просто даже не знаю… Ну полный…
– Ты. Привязал? Их. – не выдержав, рявкнул Булыжник, уже не обращая внимания на головную боль, – Алё! Дурдом!
– Ты не поверишь, Дюб…
– Я уже всему поверю. После того, как ты угробил машину на ровном месте… Говори! Т-твою!..
– Они… Что-то в них… ну… ненормальное… Дюб. Простые люди так не могут…
– Не телись! По делу говори.
– У них в глазах… было…
– Короче, Сфинкс, ты их упустил. Они убежали от тебя.
– Н-нет, не бежали, у-ушли просто…
– Ага. Пока ты хайло разевал, они ушли. Не торопясь, в наручниках да?