Мифические эксперименты, или…
Шрифт:
— Ты не поверишь в то, что я скажу, — медленно выговорил Дункан «старший». — Лучше подумай сам…
— Ты — это я? — прошептал матрос внезапно охрипшим голосом. Видимо, фантастическая мысль уже посещала его, так что оставалось лишь озвучить…
Брысь от души пожалел бедолагу — не хотел бы он очутиться на его месте и увидеть, что другое «Я» без спросу обзавелось густой растительностью над верхней губой! (Против усов как таковых искатель приключений не возражал — в кошачьей жизни без этого важнейшего органа осязания вообще не обойтись. А вот для чего их использовали
Дункан «старший» кивнул.
— Зверь — порождение нашей фантазии… Так что ему нельзя нас убивать.
— А нам его? Тут есть оружие? — вдруг преобразился спутник Брыся, наконец-то вспомнив, что он не барышня, а военный моряк. (А возможно, он обрадовался возможности заняться более привычным делом, чем беседа с самим собой и тягостные размышления, как «фантазия» могла натворить столько реальных бед и как вообще появилась на свет в столь жутком облике…)
Дункан «старший» уныло пожал плечами.
— Может, и есть оружие в комнате охраны… Только вряд ли у нас получится избавиться от монстра таким примитивным способом! А насчёт его странного облика… («Ничего себе странного! — возмущённо подумал искатель приключений. — Такую тварь даже в энциклопедии не сыщешь!») Я и сам не пойму… Вдруг одновременно привиделись огромная дворняга и два кота, рыжий и чёрный… А я как раз к креслу был подключен. Мы опыты ставили по превращению образов из моей головы в предметы. Вот чудище и появилось!
Брысь ностальгически вздохнул — где-то там, в таинственных глубинах времён, обиженные его недемократичным поступком, дожидаются окончания спасательной операции его собственная беспородная псина и два кота, даже цвет совпал!
Глава шестнадцатая, в которой Савельич придумывает план
Саша и Вова, объединённые общим горем, торжественно похоронили обувную коробку вместе с содержимым, из-за которого пропали их любимые питомцы, на пустыре за домом в заранее выкопанной ямке. Мартин сидел поблизости, поскольку обряд происходил во время его вечерней прогулки, и наблюдал за церемонией с чувством облегчения — отпала проблема, как добраться до волшебных склянок, и надеждой, что хотя бы в одной из них окажется эликсир с необходимыми для перемещения свойствами.
Чтобы мальчики не заподозрили его в намерении изъять коробку при первом удобном случае, пёс нацепил на морду скорбное выражение, соответствующее моменту. Впрочем, он на самом деле грустил с той самой минуты, как Брысь отправился в рискованное путешествие совершенно один. Савельич и Рыжий тоже были опечалены случившимся, но их присутствие в прошлом рядом с искателем приключений всё равно не принесло бы столько пользы, как крепкого и мощного пса, горевал Мартин.
Он проводил глазами ценную картонку, исчезнувшую в мягкой земле. И даже помог её закопать, словно сам мечтал поскорее избавиться от источника ужасных бед.
Пафнутий и Брысь не возвращались уже целых два дня, и помрачневший философ твердил о каком-то смещении времени, которое нарушило привычное действие изобретённого
Однако причина их коварства была Мартину хорошо известна: стоило выколупнуть батарейку — и магическое движение по циферблату прекращалось! Хотя… утреннюю прогулку всё равно сменяла вечерняя, а мама Лина ни разу не ошиблась, когда подавать завтрак, а когда — ужин. Видимо, время выглядело сложнее, чем скреплённые друг с другом тикающие металлические хвостики…
Сначала Мартин не собирался делиться с котами новостью, что он получил доступ к заветной коробке. Чтобы не обнадёживать приятелей понапрасну. Однако глазастый Рыжий сразу заметил таинственное выражение на простодушной собачьей физиономии и заставил раскрыть причину.
Савельич выслушал рассказ без энтузиазма. Пожилому философу была нестерпима сама мысль, что ещё кто-то из друзей сгинет в неизвестности. Томительное ожидание исчезнувшего Брыся он коротал на Сашином письменном столе, с любопытством заглядывая в тетрадки и учебники или с грустью рассматривая потрёпанный ошейник из шёлковых золотистых нитей, с которым Саша не расставался, нацепив себе на руку.
Мальчик не казался особенно удручённым — видимо, верил в скорое возвращение заядлого путешественника во времени и печалился лишь о том, что не узнает, где побывал серо-белый авантюрист и какие приключения пережил вместе с Пафнутием. В том, что кот и грызун находятся в одном месте, пусть и неведомом, Саша не сомневался.
Решение друга-химика покончить раз и навсегда с опасными опытами он воспринял с пониманием, хотя и скептически. Брысь и без всякой волшебной жидкости умудрялся переноситься из эпохи в эпоху, а значит, Вовка был ни при чём. Просто Сашин любимец выбрал беспокойную судьбу. И кто же мог предугадать, что лысохвостый питомец Менделеевых окажется таким же непоседой?!
В отличие от философа, Рыжий известию обрадовался и с воодушевлением встречал Мартина после каждой прогулки, расспрашивая, сколько склянок удалось изучить и не попалась ли среди них нужная? Пёс сокрушённо вздыхал и мотал головой. С наступлением летнего тепла на улицу высыпало столько детворы, что Мартина не спускали с поводка даже на пустыре — его облюбовали мальчишки для игры в футбол.
— Ночью нужно идти! — посоветовал Рыжий.
— Ночью у меня по расписанию нет прогулок! — пригорюнился пёс.
— Тоже мне проблема! — подал голос мудрый Савельич. — Сделаешь вид, что живот расстроился и до утра терпеть не можешь!
— Тогда ему дадут горькую таблетку! — пожалел приятеля Рыжий.
— Зато погулять выведут! — сурово заключил философ. Он сердился на себя за то, что поддержал опасную затею.
Той же ночью Мартин принялся жалобно скулить у входной двери, и Николай Павлович, отчаянно зевая, повёл «несчастного» пса на улицу. А Лина приготовила лечебный раствор, чтобы влить в больного сразу по его возвращении.