Мифические эксперименты, или…
Шрифт:
С непривычки у пришельца заложило уши — вероятно, перепад глубин становился всё значительней. Но гораздо хуже наступившей глухоты была нехватка воздуха. «М.н.с.» остановился. Спасаться вместе с аборигенами, отлично приспособленными к местным условиям, означало для него верную смерть. Почти такую же мучительную, как в зубах неизвестного хищника.
Пафнутий посторонился, чтобы не мешать десяткам, а то и сотням спешащих мимо него заграничных родственников. Охваченные паникой, они не обращали никакого внимания на белобрысого одноголового чужака, а дружелюбную парочку он давно потерял
Чувствуя себя несчастной рыбиной, безжалостно выброшенной на берег обстоятельствами, путешественник двинулся в обратном направлении. Туда, где хотя бы дышалось легче и не шумело в ушах. От недостатка кислорода мысли разбегались, язык распух без воды, и «м.н.с.» пришёл к горькому выводу, что мечта о морском круизе снова заманила его в ловушку. Только теперь ему не стоило ждать помощи от своей бесстрашной команды и предприимчивого серо-белого друга, который из любой ситуации находил выход и никогда не унывал…
Совершенно обессиленный, Пафнутий улёгся на землю, не заботясь о чистоте холёной шёрстки — в конце концов, его так долго тащили волоком, что она наверняка безнадёжно испачкалась.
Нос упёрся в холодный камень. «Может быть, за ним скрывается одна из лазеек, а возле неё караулит кровожадный зверь? — обречённо подумал маленький пришелец. — Аборигены так ловко перекрывали доступ в лабиринт и так дружно удирали, будто уже встречались с монстром и знали, насколько он опасен! Если он меня съест, то я хотя бы не умру от жажды!»
То, что у него появился выбор, пусть и по такому мрачному вопросу, обрадовало Пафнутия и даже вернуло ему часть утраченной жизненной энергии. Поднявшись на лапки, «м.н.с.» налёг на камень и попытался толкнуть. Тот пошатнулся и нехотя, по миллиметрам, позволил отодвинуть себя в сторону.
За ним открылось отверстие, проделанное местными грызунами, но вело оно не на поверхность, а… в кладовую! И не в какое-нибудь мышиное зернохранилище, а в настоящую человеческую, заставленную ящиками с разнообразными консервами и освещённую электричеством! Правда, длинные стеклянные трубки на потолке не горели спокойным голубоватым светом, а судорожно мигали, норовя совсем погаснуть, но это не помешало Пафнутию насладиться видом обширных продовольственных запасов. Не хуже, чем в корабельном трюме!
Глава девятая, которой Пафнутия зовёт мечта
Надписи на банках прочитать не удалось, поскольку они были сделаны на чужом наречии. Кажется, на том, который Вовка изучал, английском. Впрочем, «м.н.с.» особенно не интересовался школьными предметами своего научного руководителя, поскольку ему вполне хватало двух имеющихся образований и занимать маленькую голову ещё и знанием иностранного языка он не собирался. Вот если бы он уже тогда задумал заграничную поездку…
О вкусном содержимом красноречиво сообщали весёлые картинки со свинками, коровами, цыплятами и рыбками, так что люди напрасно потратили столько усилий на подписывание жестянок! Достаточно даты изготовления, чтобы определить срок годности. Пафнутий вгляделся в выпуклые цифры — 1983.
К удивлению воспрянувшего духом «туриста», ни одна из банок не была вскрыта. Вероятно, аборигены привыкли к сладким ягодам и не соблазнились ни мясом, ни рыбой. И дыру в бетонной стене по соседству с их коридором они прогрызли из чистого любопытства. А потом заложили вход камнем, чтобы не отвлекаться на «тупиковую» лазейку в момент панического бегства.
Самым главным богатством оказались ящики с прозрачными пластиковыми бутылками, и Пафнутий с жадностью на них набросился, а напившись, занялся составлением обеденного меню. Хотелось всего и сразу.
Использовав прочные зубы в качестве консервного ножа, оголодавший путешественник открыл несколько жестяных ёмкостей с разными наклейками и принялся есть из каждой, подцепляя аппетитные кусочки передними лапками и с жадностью запихивая их в рот.
Приятное чувство сытости настроило «м.н.с.» на философский лад — не дождаться ли окончания действия эликсира в этой кладовой? При желании, её можно представлять себе корабельным трюмом. А если отодрать яркую наклейку с какой-нибудь банки (лучше всего с нарисованными рыбками) и повязать вокруг головы наподобие банданы, то мечта осуществится на целую половину!
Пафнутий прошёлся враскачку по воображаемой палубе (чему способствовал туго набитый живот, перевешивая «мореплавателя» то на один бок, то на другой) и вздохнул — маловато приключений получается… Дотошные слушатели обязательно догадаются, что настоящего моря он так и не увидел и ни одного шторма не испытал…
С сожалением окинув взглядом несметные продовольственные сокровища, «м.н.с.» выбрал банку цилиндрической формы с изображённой на ней счастливой коровой и покатил её к выходу — какой-никакой, а запас, ведь неизвестно, как долго ещё добираться до заветной цели.
Мигающие на потолке лампы издавали противный дребезжащий звук и действовали на нервы. «Уж лучше бы совсем погасли!» — неприязненно подумал путешественник и остановился перевести дух, а заодно прислушаться, не поджидает ли за приоткрытыми металлическими дверями толпа разгневанных Людей, которым предназначались все эти консервы.
Голосов, однако, было не слышно: или иностранцы общались друг с другом посредством телепатии, как двухголовые грызуны, или их рабочий день закончился и они разошлись по подземным квартирам. «Или все они пали жертвами неизвестного монстра», — нервно хихикнув, не стал исключать Пафнутий и такую вероятность.
От последней мысли ему стало не по себе, и «м.н.с.» осторожно выглянул из кладовой. Обзор загораживала куча старого тряпья, служившего когда-то одеждой для… скелета, который разлёгся перед дверью. Потомок неустрашимых мореплавателей похлопал рубиновыми глазками-бусинками и растянулся рядом.
Сколько времени он провёл без сознания, Пафнутий сказать бы не смог. Но, судя по сытой тяжести в желудке, не так уж и много — даже проголодаться толком не успел! Проворно вскочив на лапки, он бегом вернулся в «трюм». Следовало хорошенько обдумать создавшееся положение.