Мифология греков и римлян
Шрифт:
Очень ценны для мифа об Аполлоне Карнейском схолии к Феокриту (V 83), где отчасти повторены вышеприведенные сведения, но с указанием на важные источники: «Праксилла (PLG III, frg. 7, 4) утверждает, что Карней получил свое название от Карна, сына Зевса и Европы, который был возлюбленным Аполлона; Алк–ман же (там же, frg. 103)—(что) от некоего троянца Карнея; Деметрий же (Demetr. Seeps. Frg. 2 rp. 18) — <что) от cranai, что значит «совершать, приводить в исполнение», поскольку он утверждает, что Менелай, начавши поход в Трою, обещал оказать ему, [Аполлону Карнейскому,] почести, если тот это «совершит»». Далее рассказывается, со ссылкой на историка Феопомпа,
Культ Аполлона Карнейского был распространен в различных местностях Пелопоннеса (Аргос, Лаконика, Мессения, Аркадия), в Фивах, в Линде на Родосе, на Крите и во многих других местах. В Аргосе жрица Аполлона прорицала под воздействием вкушения бараньей крови (см. стр. 380).
В связи с Аполлоном и Артемидой упоминаются и лани. Еврипид (А1с. 583—586), рисуя благоденствие царя Адмета в период пребывания у него Аполлона, указывает, между прочим, и на то, что лани внимали музыке Аполлона. Страбон (XIV 6, 3) приводит начало элегии некоего автора о прибытии ланей к Аполлону на Кипр: «Посвященные, Феб, тебе, мы, лани, пробегая по широким волнам во избежание стрел, прибыли сюда»; и далее: «Поразительное чудо для людей, что мы перенеслись по морям без путей под весенним зефиром».
В охотничий период рядом с именем Аполлона находим и упоминание о собаках. Свой трактат об охоте Ксенофонт так и начинает: «Охота и собака — изобретение богов, Аполлона и Артемиды». В том же трактате (VI 13) говорится, что охотники перед охотой приносят жертву Аполлону. Охотничьи функции Аполлона хорошо знает Эсхил (frg. 200). Об этом же говорят и эпитеты Аполлона — Кинегет, Киней. В связи с пастушескими функциями Аполлона упоминаются и те животные, которых он пасет: коровы (Ил. XXI 448), кобылицы (II 766), овцы, свинья и др. Сомнительно, можно ли делать какие–нибудь выводы из лаконских монет с изображением Аполлона и козы или из памятников с изображением Аполлона и овцы. Гиперборейцы приносили в жертву Аполлону ослов.
Наконец, особенно важное значение в культе Аполлона имеет волк. Об этом читаем у Гесихия, и притом с характерно выраженным для первобытного мышления совмещением противоположностей. Именно, под v. Lycocto–nos — волкоубийца — у него стоит просто «Аполлон», т. е. «волкоубийца» прямо отождествляется здесь с «Аполлоном». С другой же стороны, тут же, строкой ниже, под v. Lycoctonoy theoy читаем: «Волк посвящен Аполлону». Особенным почитанием волка отличались Дельфы, где имелось специальное медное изображение волка. Об этом существовала местная легенда, изложенная у Павсания (X И, 7):
«Некогда один вор похитил драгоценности из храма Аполлона и убежал с ними в лес, где был умерщвлен волком; этот же волк много раз подходил к городу и выл, вследствие чего служители дельфийского храма отправились вслед за волком в лес и нашли украденные драгоценности; в память этого и был сооружен медный волк».
Этот же и подобный рассказ находим также у Элиана (De nat. an. XII 40, 26). Может быть, о культе волка говорит и Schol. Apoll. Rhod. II 123 (о том, что убивший волка должен его похоронить). Аристотель (Hist. anim. VI 35) говорит, что «Лето пришла из страны гиперборейцев на Делос в образе волчицы ввиду страха перед Герой»; здесь тот же мотив — Аполлона и волка.
О преследовании Аполлоном волков свидетельствует Софокл, у которого в «Электре» Талфибий, указывая на город Аргос, говорит Оресту (6): «Вот Ликейская площадь бога–волкоубийцы». Схолиаст
«Некогда сикионяне очень страдали от нашествия волков на их стада. Аполлон велел накормить этих волков корой одного дерева в соединении с мясом; в память гибели волков от этой еды сикионяне и построили храм Аполлона Ликейского 1в Сикионе]».
Таким образом, Аполлон является здесь убийцей волков, в то время как в Дельфах волк, наоборот, защитник его храма. У Павсания (II 19, 3) рассказывается: «Самой большой достопримечательностью у аргосцев в городе является храм Аполлона Ликейского (хранителя от волков)». И далее следует у Павсания длинный рассказ, который сводится к тому, что во время прибытия Даная в Аргос и столкновения его с тамошним царем насланный Аполлоном волк загрыз быка, вожака стада. Это обстоятельство было истолковано народом в смысле указания на необходимость передачи власти Данаю. Наконец, в честь этого Данай построил здесь храм Аполлону Ликейскому.
В отношении фигурирования волка в мифологии Аполлона можно наметить такую последовательность. Аполлон прежде всего сам делается волком или в него превращается, например при бракосочетании с Киреной, во время избиения тельхинов, или в этом виде приходит на защиту (как в тексте из «Семи» Эсхила). С одной стороны, Аполлон не враждебен волкам; об этом свидетельствует миф, рассказывающий, что после убиения Пифона волк первый принес лавр Аполлону. Но, являясь пастушеским богом, Аполлон убивает волков, защищая стада.
В Афинах знаменитый Лицей тоже ведет к мифологии Аполлона–волка, потому что lyceios и означает не что иное, как «волчий». Павсаний (I 19, 4) пишет: «Ликей получил свое название от Лика, сына Пандиона, но и в древние времена, как и при мне, он считался храмом Аполлона, и здесь бог искони назывался Ликейским». Также Гимнасий у афинян назывался Ликейским (Suid. Laceion). О тамошних состязаниях читаем, например, у Ксенофонта (Hipp. Ill 6). У Эсхила (Sept. 131) хор обращается к Аполлону Ликейскому за военной помощью. Наконец, есть указания и на многие другие города и острова, где почитался Аполлон Ликейский. Таковы Мегара, Сикион, Эпидавр, Делос, Лесбос, Парос и др.
Самое прозвище Ликейский имело множество разного рода толкований и в античности, и в Новое время. Приводить их все здесь и обсуждать было бы нецелесообразно. Мы ограничимся только указанием на то, что этимологически ближе всего можно связывать этот эпитет с корнем 1ус — (в славянском «волк» — wlc, тот же корень), т. е. со значением «волк». Не исключено также, что здесь следует видеть и название малоазиатской страны— Ликия. Пиндар (Pyth. I 39) величает Аполлона по его местам, указывая на Ликию, Делос и др. (ср. Eur. Rhes. 224), причем возможно, что и Ликия — производное либо от слова «волк», либо от слова «ликейский» (имея в виду Аполлона). Народная этимология связывает этот эпитет с корнем, указывающим на «свет». Зооморфическое толкование астрономии и метеорологии — обычное явление в античных мифах. Вернее же всего, здесь перед нами типичное нерасчлененно–синтетическое мышление, которое еще не дошло до четкого разграничения метеорологических, зооморфических и родо–племен–ных фактов и явлений. К этим временам матриархата восходят и многие другие элементы мифологии Аполлона. В греческой литературе многочисленны упоминания об Аполлоне Ликейском: у Алкмана (frg. 29, 30 Diehl), Эсхила (Agam. 1257, Suppl. 686), Софокла (О. С. 919, Е1. 655, 1379), Еврипида, Аристофана, Каллимаха. Встречаются и рационалистические объяснения эпитета «ликейский», вроде Клеанфа у Макробия (Sat. I 17, 36):