МИФОнаименования и извергения
Шрифт:
Вот тогда какой-то гений маркетинга и наткнулся на идею «джинн в бутылке». На службу завербовали почти всех жителей измерения, обладавших малейшим умением или потенциальными способностями в области магии. Не обошлось без сопротивления, но вербовщики уверяли, что контракты временные, и поэтому план вступил в действие. Ссылка на ограничение контракта стала гвоздем рекламной кампании… упомянутый мной ореол таинственности всего лишь сказка для немногих. Вот почему от всех джиннов можно требовать исполнения, например, только трех желаний или чего-то в этом роде, впрочем, некоторые из нас, особенно творческие личности,
Мне вдруг пришла в голову мысль.
– М-гм, Кальвин? А сколько желаний выполнишь мне ты? Я же сказал, девол был немного ошарашен и ничего не сказал мне об ограниченном контракте.
– Желаний или услуг? – подмигнул джинн. – Неудивительно. Ошарашены или нет, деволы все равно знают, как продавать. На свой лад они просто бесподобны.
– Сколько?
– Чего? А. Боюсь, мой контракт, Скив, предусматривает только одно желание. Но не беспокойся, я буду играть честно. Без всяких там хитростей и словесных ловушек. Если ты получаешь за свои деньги только одно, то будет справедливым, чтобы уж с этим-то одним все обстояло честь по чести.
– Так, – сказал я. – И что же ты можешь для меня сделать?
– В общем-то немногое. Лучше всего мне даются скверные шутки.
– Скверные шутки?
– Ну, знаешь вроде какого-нибудь дурацкого коктейля.
– Я, по-моему…
– Подлей джина в кислоту. Как только…
– Теперь понял. И это все? Значит, говоришь, скверные шутки?
– Ну, я еще даю очень неплохие советы.
– Вот и хорошо. Думаю, такие мне понадобятся.
– Первый мой совет тебе – забыть обо всем и отправляться домой, пока не поздно.
Такая мысль на мгновение показалась мне заманчивой, но я ее отбросил.
– Ни за что, – твердо сказал я. – Давай вернемся к моей первоначальной просьбе. Ты можешь мне посоветовать, как найти Ааза?
– У меня есть несколько идей на этот счет, – признался джинн.
– Хорошо.
– Ты пробовал заглянуть в телефонный справочник?
К этому времени подозрение переросло в полную уверенность. Мой скрытый, как я полагал, туз оказался двойкой… нет, джокером. Расчет на Кальвина, к великому моему сожалению, не оправдался.
До этой минуты я не сомневался, что найду Ааза, и беспокоился лишь о том, что мне ему сказать, когда мы окажемся лицом к лицу. И теперь, глядя на улицы и небоскребы Извра, я с болью в душе осознал, что даже найти Ааза будет трудней, чем я думал… намного трудней.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Тут даже побывать неприятно!
Даже меня, привыкшего к безумной сутолоке Базара-на-Деве, потрясли улицы Извра, так как те представляли собой нечто невиданное. Базар устроен в первую очередь для пешеходного движения. Тамошним купцам удалось протолкнуть постановления, благоприятствующие тем видам и скорости передвижения, какие вынудили бы людей обращать внимание на каждую минуемую ими лавку или выставку товаров. Мое родное измерение Пент – местечко весьма отсталое, там вообще редко увидишь средство передвижения более прогрессивное, чем запряженная волами телега.
На Извре же уличные артерии
Однако пока наибольшую озабоченность вызывало у меня уличное движение. Пешеходная прогулка по улице Извра походила на попытку плыть вверх по реке сквозь затор сплавляемого леса. Мне постоянно приходилось уклоняться и огибать граждан, которые перли напролом, не обращая на меня никакого внимания, словно я был не я, а пустое место. Разумеется, они не нарочно пытались в меня врезаться. Дело в том, что никто, кроме меня, казалось, не смотрел, куда идет. Им даже редко доводилось встречаться взглядами.
– Этот твой друг должен кое-что значить для тебя, раз ты готов терпеть такое, – сухо заметил Кальвин.
Он парил поблизости от моего плеча, так что я без труда слышал его сквозь уличный гомон. Меня тревожило, как я выгляжу с джинном на буксире, но, видимо, пока джинны служат, их может видеть и слышать только владелец. Мне пришло в голову, что свойство это магическое и, следовательно, противоречит болтовне Кальвина о том, какой он бессильный. Он заверил меня, что все это пустяки, просто часть рабочего оснащения джинна, которое мне не поможет. До конца я ему не поверил. У меня возникло подозрение, что он не все мне говорит о своих возможностях, но не мог придумать, как выжать из него дополнительные сведения. И потому великодушно оставил пока это без внимания.
– Он мне больше, чем друг, – ответил я, не сознавая, что пускаюсь в объяснения, которых ранее решил избегать. – Он был моим учителем, а потом деловым партнером. Я перед ним в большем долгу, чем перед кем бы то ни было в моей жизни.
– …Но не настолько, чтобы уважать его желания, – беззаботно добавил джинн.
Это заставило меня резко остановиться, игнорируя тычки и толчки других пешеходов.
– Что бы это значило?
– Это ведь правда, не так ли? Твой Ааз хочет, чтобы его оставили в покое, иначе он не ушел бы от тебя, но ты твердо решил приволочь его обратно. На мой взгляд, это мало похоже на то, что тебя действительно сильно волнует важное для него.
Попадание почти в точку. Насколько я мог судить, Ааз отбыл потому, что я был невнимателен в обращении с ним. И теперь я не намерен был отступать. Мне хотелось как минимум поговорить с ним откровенно, прежде чем позволить ему исчезнуть из моей жизни.
– Он был тогда немного расстроен, раздражен, – пробормотал я, уклоняясь от комментариев своих мотивов. – Я просто дам ему знать – если он захочет вернуться, его примут с радостью.
С этими словами я возобновил продвижение по улице. Однако вскоре заметил, что джинн мой печально улыбается.