Мифы Дальнего Востока. От хозяина тайги Дуэнте и шаманки Кытны до духов вулканов и мухоморных девушек
Шрифт:
Духом-покровителем диких зверей ительмены почитали Пилячуча, который соответствовал Писвусъыну чукчей и коряков. Правда, согласно сведениям, сообщенным Стеллером, Пилячуч (Стеллер называет его Виллюкай или Виллючей), в отличие от Писвусъына, живет на небе в окружении духов. Ему подчинены гром, молния и дождь, а радуга — это кайма на его одеянии. Однако роль бога-громовника вряд ли могла совмещаться с ролью покровителя лесных зверей, так что, скорее всего, речь здесь идет о двух разных мифологических персонажах.
Также, по свидетельству
Однажды пошел Эмемкут на охоту, много дичи настрелял, присел отдохнуть на полянке. Вдруг слышит: в лесу кто-то поет нежным голосом. Пошел Эмемкут на голос: сквозь чащу продирается, а голос все ближе и ближе. Наконец показалась и сама поющая — лесная дева Иянамльцях. Заныло у Эмемкута сердце — до чего же хороша! «Выходи, — говорит, — за меня замуж». А дева отвечает: «Как же мы будем жить в твоем доме? Ведь я лесной человек, ничего у меня нет. В чем по лесу хожу, в том и замуж пойду». — «Ничего мне твоего не надо. Хватит у меня добра на двоих».
Привел он лесную деву в стойбище. Увидал Кутх новую невестку-красавицу и задумал ее у сына отнять. Иянамльцях заметила, как поглядывает на нее свекор, и на всякий случай сплела себе рубаху из крапивы. Однажды, когда Эмемкут ушел на охоту, начал Кутх ее уговаривать: «Твой муж нескоро вернется, давай, пока я буду твоим мужем». — «Ладно, — отвечает Иянамльцях. — Только новую рубаху надену». Надела красавица рубаху из крапивы, хотел Кутх невестку обнять, но, как только прикоснулся к ней, обожгло его, словно огнем. Испугался Кутх, отскочил и больше к жене сына не приставал.
Много поверий связано у ительменов с горными духами камулами. Они живут в горах, преимущественно на вершинах вулканов, по ночам спускаются по воздуху на море и ловят рыбу, которую варят, используя вместо дров китовое сало и кости. Поэтому на вершинах гор случается находить груды китовых костей.
Под землей обитает дух Тюиль, который разъезжает на собаке Козей. Когда собака отряхивается, происходят землетрясения.
Дух-покровитель дома зовется Асусунагч. Его присутствие обозначал кол, вбитый в землю напротив очага. К колу привязывали съедобную траву эхей или мазали его жиром, угощая домашнего духа.
Злые духи у ительменов носят общее название канна и могут обитать в самых разных вещах. Стеллер рассказывает об «очень старой и большой ольхе», в которой, по уверениям ительменов, живет
В сказках встречаются злой дух Ивликелхен, имя которого переводится как «длинный злой старик», и коварная женщина-ящерица Каманхнавт. Но в конце концов эти существа всегда оказываются побежденными.
ЖИВОТНЫЕ И ПТИЦЫ
Как и другие народы, живущие охотой и рыбной ловлей, ительмены считали обязательным уважение к добытому на охоте зверю.
Стеллер писал: «Они думают, что не следует убивать и есть ни одного сухопутного или водяного животного, предварительно не извинившись перед ним и не попросив его не обижаться на них». Жертву следовало также угостить, «дабы животное думало, что оно побывало у них только в гостях и тем самым не отпугнуло бы своих сородичей от людей». К тому же ительмены, как и все древние охотники, полагали, что убитый на охоте зверь добровольно дает себя убить, чтобы накормить человека.
У ительменов было множество поверий, связанных с различными животными и птицами. Так, они считали, что куропатки, попав в воду, превращаются в рыб, а рыбы, выброшенные на землю, — в куропаток; что из икринок камбалы родятся не только рыбы той же породы, но и один из видов чаек. Трясогузок считали знамением весны, ворон — предвестницами хорошей погоды.
Особая роль в ительменском фольклоре отводится мышам, которые в сказках обычно предстают спутницами Великого ворона, прибегающими по его первому зову.
Некоторые сказочные сюжеты повествуют и о кознях, которые ворон и мыши строят друг против друга. Грызуны крадут у ворона запасы еды, подсовывают ему вместо мяса гнилое полено, втыкают возле очага в его доме острую палку, на которую он садится, а когда он спит, потихоньку красят ему ресницы красной краской, из-за чего ему начинает казаться, что все вокруг охвачено огнем.
Однако в какой-то момент терпению Великого ворона приходит конец, и мыши, опасаясь его гнева, прячутся под землю, где и живут до сих пор.
«ТВОРЕЦ КУТКА»
Так же как у чукчей и коряков, в фольклоре ительменов Великий ворон предстает не только в качестве творца и культурного героя, но и выступает как комический персонаж.
Георг Стеллер объясняет это так: «Они считают себя гораздо умнее своего бога и не знают никого простоватее, безумнее и глупее своего Кутки… В силу этого они считают его недостойным какого бы то ни было почитания, не просят его ни о чем, не благодарят его и не забавляются ничем в мире больше, чем своим творцом Куткою. Они говорят: “Если бы Кутка был умен и сообразителен, он сотворил бы мир гораздо лучшим, чем он есть, не наставил бы в нем столько высоких гор и недоступных скал, не натворил бы таких быстрых и мелководных рек, не вызывал бы до сих пор таких сильных и продолжительных бурь и дождей. Все это происходит от его глупости и неразумия”».