Мифы древнего мира
Шрифт:
Найденные в Сиракузах произведения искусства были во множестве перевезены в Рим. Правило это вошло в обычай и с этого времени соблюдалось победителями во всех последующих войнах. Рим с окружавшими его загородными домами настолько переполнился всевозможными образцовыми произведениями, что казался родиной искусств, чем он в действительности никогда не был.
Падение Сиракуз повлекло за собой два года спустя и падение Агригента, в котором карфагеняне упорно держались до 210 года. Таким образом, поход в Сицилию окончился в пользу римлян. Напротив того, в Испании несчастье следовало за несчастьем. Сципионы, оставленные без достаточных подкреплений, вынуждены были принять к себе на службу испанских наемников. Эти ненадежные войска при приближении Газдрубала, только что победившего нумидийского царя Сифакса, разбежались. Газдрубал напал по очереди на обоих братьев и, пользуясь превосходством своих сил, разбил их одного за другим. Оба Сципиона погибли, сражаясь во главе своих войск. Лишь одному небольшому отряду под предводительством всадника Л. Марция удалось пробиться. Почти вся Испания была, таким образом, потеряна для римлян.
Нисколько не лучше шли для римлян дела в 212 году в Нижней Италии, где Тарент попал в руки Ганнибала. Войдя в соглашение с Никоном и Филоменом, предводителями враждебной римлянам партии, Ганнибал неожиданно напал врасплох на город, причем Никон и Филомен открыли ему городские
Чтобы воспрепятствовать дальнейшему отпадению союзников, римляне сочли нужным показать пример, к чему может привести такое отпадение. Для этого они избрали Капую. Когда капуанцы увидели, что римляне приближаются к их городу, то поспешно послали за помощью к Ганнибалу, который стоял в это время под Тарентом. Сначала Ганнибал отправил находившегося под его начальством талантливого полководца Ганнона провезти в город Капую провиант. Но из-за медлительности капуанцев, пропустивших возможность своевременно запастись перевозочными средствами, чтобы перевезти сложенные в Беневенте съестные припасы, консул Фульвий сумел захватить весь транспорт. Однако впоследствии Ганнибалу удалось вознаградить себя за эту потерю. Когда он лично появился перед Капуей, то оба консула, Фульвий и Аппий Клавдий, поспешно отступили назад. На этот раз Капуя была спасена. Ганнибал направился тогда сперва в Луканию и разбил там 8.000 римских рабов, бывших под начальством центуриона М. Центения, а затем в Апулию, где при Хердонее совершенно уничтожил два римских легиона, которыми командовал претор Фульвий. Несмотря на все это, римляне не отказались от своего плана завоевать Капую. Едва отступил Ганнибал, как появились оба консула и претор Клавдий Нерон. Они начали действовать с трех сторон против города, окружили его двойными валами и рвами с целью принудить к сдаче голодом. На этот раз ожидаемая с нетерпением помощь Ганнибала долго не появлялась. Сделав тщетные попытки взять приступом укрепленные замки Тарента и Брундизия, Ганнибал повел свои войска на зимние квартиры. Здесь нагнал его один нумидиец, пробравшийся сквозь осадную линию, и принес ему просьбу капуанцев о наивозможно скорейшей помощи. Ганнибал выступил с легковооруженной пехотой и 33 слонами форсированным маршем на помощь Капуе. Но его попытка освободить Капую разбилась о превосходство сил римлян, войско которых состояло по меньшей мере из 60.000 человек. Тогда Ганнибал решился на отважное предприятие. Он выступил прямо на Рим в надежде отвлечь этим маневром значительную часть осадных войск от Капуи и, таким образом, освободить этот город от блокады. Ганнибал приказал беспощаднейшим образом опустошать проходимые им местности. Между Тускулом и Тибуром достиг он реки Анио, перешел ее и расположился лагерем в виду вечного города. Раздался крик ужаса: «Ганнибал у ворот» Возглас этот долгое время служил римским матерям средством заставлять детей своих молчать. Женщины с воплями и рыданиями поспешили в храмы умолять богов о спасении их от безжалостного врага. Тем не менее сенат решил призвать лишь незначительную часть войска, осаждавшего Капую. Фульвий тотчас же с 6.000 человек выступил из лагеря и поспешил по Аппиевой дороге к Риму, куда он и прибыл почти одновременно с Ганнибалом, который сильно был задержан в пути опустошением лежащих вокруг земель. Здесь уже находились два вновь сформированных легиона. Таким образом, о внезапном нападении на Рим нечего было и думать. Хотя Ганнибал и попытался вызвать бой перед воротами города, римляне вызова не приняли и не дали себя выманить из своей крепкой позиции. Ужас перед его именем и страх перед его военным гением у них еще не исчезли. Через несколько дней Ганнибал выступил в обратный путь, рассчитывая окольным путем через области сабинян, марсов и пелигнов вновь появиться перед Капуей. Римские консулы последовали за ним. Тогда он внезапно повернул назад, напал ночью на римлян, взял приступом их лагерь, разбил их наголову и обратил в бегство. Но Капуя все-таки осталась в осадном положении, и освобождение ее оказалось невозможным.
Раздраженный неудачей столь смело составленного им плана, Ганнибал предоставил капуанцев своей участи. Жестоко обманулись те из них, которые положились на великодушие Рима. Когда, наконец, пришлось отворить городские ворота, 53 сенатора были в оковах отведены в Калес и Теан, подвергнуты там телесным наказаниям и казнены. Около 30 сенаторов, во избежание мщения римлян, покончили жизнь самоубийством. Они собрались в доме Бибия Биррия на прощальный пир, после которого отравились. Триста знатных мужей, в том числе несколько человек из небольших соседних. городов Ателлы и Калатии были отведены в Рим, где и умерли в темницах голодной смертью. Остальная часть мятежного населения с женами и детьми была продана в рабство. Менее виновные лишились своих земельных угодий и вынуждены были переселиться в другие места. Дома и городские стены были пощажены, но независимое самоуправление капуанской городской общины было уничтожено, и управление городом было вверено римскому префекту. В опустевший город устремился целый поток римских рабочих и вольноотпущенников. Падением Капуи в 211 году начинается решительная перемена в истории войн Ганнибала. С этого времени римляне начинают приобретать видимый перевес. Первым важным последствием победы в Кампании явилась возможность располагать войсками, которые и были отправлены в Испанию. Со времени поражения Сципионов она была совершенно потеряна и предоставляла неприятелю возможность предпринять вторичное нападение на Италию. В Испанию было отправлен» подкрепление из 11.000 человек под командованием 27-летнего П. Корнелия Сципиона (210 г.) То был сын того Сципиона, который так несчастливо сражался при реке Тицин. Благородные черты лица Корнелия Сципиона изобличали в нем возвышенного героя, длинные волнистые волосы ниспадали локонами на его плечи, в глазах сверкало вдохновение гения, поступь и все движения выказывали величие и благородство. Он привлекал к себе все сердца, был любимцем и народа, и Фортуны.
Статуя Ганнибала
Утонченное эллинское образование Корнелия Сципиона находилось в полном согласии с его чувствами истинного римского гражданина. Искреннее восхищение всем прекрасным и великим совмещалось в нем с расчетливым, практическим умом. Он был необыкновенный стратег и в то же время искусный дипломат. Далекий от ненависти и зависти, слишком быть может снисходительный к недостаткам других, глубоко религиозный, Корнелий Сципион обладал поистине благородным, возвышенным характером, хотя, как говорит Моммзен, быть может, и не принадлежал к числу тех немногих личностей, которые (как Александр Македонский и Цезарь) своей железной волей заставляли мир идти по новому пути и определяли направление творческой деятельности людей на целые столетия вперед или же, подобно Ганнибалу или Наполеону, захватив на целые годы судьбы человечества, управляют им до тех пор, пока сами не падут под ударами рока. Карфагенские полководцы, оба Газдрубала и Магон, совершенно непонятным образом
Все теснее и теснее становился круг, в котором мог действовать Ганнибал. Италийские союзники покинули его один за другим. Филипп Македонский, с которым он еще в 25 году заключил союз, не представлялся теперь уже римлянам опасным врагом. Римляне удерживали его небольшими легионами. Кроме того, они настолько восстановили против него города Ахейского союза, что Филиппу было только что впору защищать собственные интересы. Вследствие этого Филипп не мог воспользоваться и удобным случаем для нападения на Италию после завоевания в 212 году Ганнибалом Тарента, который мог послужить местом высадки для его отборных македонских войск. Войско Ганнибала было стеснено чрезвычайно. Хотя сам Ганнибал и продолжал еще оставаться непобедимым и неуязвимым, но настало время, когда он с большим нетерпением ожидал прибытия своего брата Газдрубала, который должен был привести к нему новые войска из Испании.
Газдрубал в 208 году, после одержанной, как уверяют, над ним Сципионом победы при Бекуле, с войском из 48.000 человек, 8.000 всадников и 15 слонов обошел молодого П. Корнелия и направился через Альпы в Италию по той самой дороге, по которой шел его брат одиннадцать лет назад. Время года несравненно более благоприятствовало Газдрубалу, чем его брату, поэтому Ганнибал не ожидал его так рано, и это оказалось счастьем для римлян. Письма Газдрубала к Ганнибалу были перехвачены. Из них узнали, что оба брата намерены соединиться в Умбрии. Тогда консул Клавдий Нерон отважился на решительное предприятие. Он скрытно покинул ночью свой лагерь при Канузии, из которого до этого времени наблюдал за Ганнибалом, и поспешно направился с лучшей частью своего войска на север в Умбрию, чтобы, соединившись с войсками своего товарища М. Ливия Салинатора, уничтожить вспомогательное войско Газдрубала. Счастью угодно было, чтобы обыкновенно столь внимательный Ганнибал совершенно не приметил ухода своего противника. На этот раз он позволил себя обмануть, ибо сторожевые огни горели в римском лагере в одинаковом числе, как и прежде, и постов было выставлено ровно столько же, сколько их выставлялась и перед этим.
Консулы, находившиеся до этого времени во взаимной между собой вражде, действовали теперь в полнейшем согласии. Газдрубал подошел к колонии Сене Галлика. Здесь расположились против него римские консулы. Из двойных сигналов в римском лагере Газдрубал понял, что находится против обоих консулов. Это привело его к ошибочному заключению, что второй консул разбил и уничтожил Ганнибала и теперь соединился со своим товарищем. Поэтому Газдрубал еще ночью отдал приказание отступить обратно за реку Метавр, чтобы получить опору в галлах и выждать известий от Ганнибала. Но вероломные проводники завели его не туда, куда следовало, и он не нашел никакого брода через реку. Вследствие трудностей ночного перехода войска его утомились и частично пришли в беспорядок. На галлов, оказалось, не было возможности положиться — большая часть их была пьяна и неспособна к бою. В таком бедственном положении войско Газдрубала на следующее утро подверглось нападению римлян. Битва в таких условиях должна была кончиться для Газдрубала несчастливо. Увидев, что все потеряно, Газдрубал бросился в самую страшную свалку и пал геройской смертью. Шесть дней спустя Клавдий Нерон с той же поспешностью, с какой ушел, вернулся в лагерь. Ганнибал все еще надеялся получить известие о своем брате. Чтобы доставить ему такое известие, Нерон приказал бросить голову Газдрубала к ногам неприятельских форпостов. При виде ее из груди Ганнибала вырвался крик отчаяния: «Здесь я вижу гибель Карфагена!» Немедленно отступил он со своим войском в область бруттиев и занимал этот уголок Италии еще в течение четырех лет и, само собой разумеется, не мог изменить дальнейшего хода событий.
Римские часовые
Восторг в Риме при известии об этом решительном повороте военного счастья был неслыханный. Имя Нерона затмило своим блеском имена его соратников. Сам он возвышал еще более свою заслугу своей скромностью, уступив заслуженный им триумф сотоварищу своему, в области которого был разбит Газдрубал. В то время, как Ливии Салинатор совершал свой триумфальный въезд на запряженной четверкой коней торжественной колеснице, Нерон довольствовался тем, что следовал за ним верхом. Несмотря, однако, на это, предметом всеобщего благоговения был Нерон, в котором народ видел настоящего победителя.
Потеря Капуи была для Ганнибала весьма чувствительной, но гибель брата совершенно поколебала его положение. Италийцы начали доставлять слишком много хлопот.
Небольшие гарнизоны, разбросанные там и сям Ганнибалом, очутились в тяжелом и опасном положении. Дело дошло до того, что Ганнибалу для сбережения драгоценных войск стало выгодно добровольно оставлять один город за другим, одну крепость за другой. Ганнибал отступал на юг в отдаленную Луканию, но отступая, он по временам все еще не переставал наносить римлянам чувствительные удары. Римляне были приведены в крайнее истощение, так что пришлось тронуть составлявшие последний ресурс 4.000 фунтов золота. Представители двенадцати латинских колоний объявили, что они уже не в состоянии доставлять деньги и войска. Но в этой чрезвычайной крайности, когда начало колебаться даже самое упорное римское мужество, представитель Фрегелл М. Секстилий от имени своего города и остальных 18 колоний, в том числе Луцерии, Венузии, Брундизия, Аримина, Песта, Беневента, объявил, что они готовы предоставить все вспомогательные средства, какие только потребует от них сенат. Когда об этом великодушном решении было доведено до сведения сената, представителям 18 колоний была самым торжественным образом объявлена глубочайшая благодарность римского народа, а названия 18 колоний были высечены золотыми буквами на стенах Капитолия.
После обратного завоевания Капуи римляне в 209 году сделали попытку покорить Тарент. Фабий напал на город с суши и с моря, а Марцелл в то же время должен был отвлечь внимание Ганнибала. Тарентинцы защищались с мужеством отчаяния, но один отряд бруттиев предательски отворил охраняемые им городские ворота, через которые римляне ворвались в город. Резня, которую они там устроили, нисколько не уступала по жестокости кровопролитию в Капуе. Из Тарента, как раньше из Сиракуз, были вывезены все произведения искусства.