Мифы древнего мира
Шрифт:
Раздоры партий в Риме приняли угрожающий характер. С тех пор, как судопроизводство перешло от сенаторов к всадникам, правосудие попало не в лучшие руки. Если прежде оправдывали наместников, постыдно грабивших провинции, то теперь преследовали уже честных наместников, которые не только сами не грабили, но и не дозволяли грабить другим. Они навлекли на себя ненависть податных откупщиков, которые при помощи подкупленных доносчиков призывали таких бескорыстных наместников в Рим к суду. Самым поразительным примером подобного мщения может служить обвинение Рутилия Руфа, который во время своего управления провинцией Азией в 100 году отличался строгостью и справедливостью. Откупщики податей и таможенных пошлин решили принести на Рутилия Руфа жалобу. При помощи своих сторонников им удалось добиться осуждения Руфа, который был вынужден совсем покинуть государственную службу.
При
Предложение Ливия Друза о даровании прав гражданства италийским союзникам произвело повсеместное волнение. Сильное брожение прошло по всей Италии, повсюду раздавались громкие требования равенства. Союзники справедливо утверждали, что настало наконец время после многократных пустых обещаний предоставить им действительную награду за тяготы, которые они переносили в бесконечных войнах. Раздражение увеличивалось день ото дня, положение вещей становилось все опаснее и опаснее. Многие племена сабельского происхождения: самниты, марсы, луканы, пелигны, марруцины и другие восстали против Рима и решили основать союз свободных государств (т.е. федеративную республику) с главным городом Корфинием, который впредь должен называться Италикой. Они избрали двух консулов, 12 преторов и 500 сенаторов.
Поводом к открытому восстанию послужила кровавая сцена в Аскулумев 91 году до Р. X. Явившийся сюда римский проконсул Квинт Сервилий произнес в театре гневную речь, в которой упрекал жителей в вероломстве. Толпа бросилась на Сервилия и умертвила его; одновременно были перебиты все римляне, находившиеся в городе. В Риме было решено подавить опасное восстание силой оружия. Но посланное туда войско терпело поражение за поражением. От Рима отпадало все большее число городов; римские консулы вынуждены были пополнять большую убыль в войсках вольноотпущенными рабами. Чтобы воспрепятствовать отпадению оставшихся еще верными союзников: латинян, этрусков и умбров, пришлось согласиться даровать им права гражданства. Между тем борьба на юге продолжала свирепствовать с переменным успехом. Только с появлением на театре военных действий Суллы в 89 году она приняла благоприятный для Рима оборот. После поражений, понесенных при Аскулуме и Ноле марсы и пелигны заключили мир с Римом. Восстание самнитов было также подавлено в 88 году до Р. X. Чрезмерный наплыв новых граждан, которые массами устремились в Рим и были включены здесь в 35 триб, оказался для Рима пагубным. Сильно увеличились толпы городской черни и превратились в весьма удобное орудие, которым честолюбивые демагоги, предводители разных партий, пользовались при выборах для своих собственных целей. Совершенно изменился состав войска. Вместо войска, состоявшего из граждан, воодушевлённых исполнением своего долга и привыкших сражаться за отечество и священные права, теперь возникло войско сборное, которое набиралось по призыву из среды беднейших классов римского народа и союзников и обратилось, по выражению историка Моммзена, в толпу ратников. Это новое войско никогда не было верно государству и бывало предано своим начальникам только тогда, когда те умели привязать его к себе. Шесть военачальников были убиты своими собственными солдатами, и только один Сулла был в состоянии держать в повиновении это опасное войско, потому что давал волю его диким страстям.
31. Митридат VI Евпатор.
(132…63 г. до Р. X.).
В это время в Понтийском царстве, лежащем на северо-восточном побережье Малой Азии, по берегам Чёрного моря, явился на престоле государь, который считал себя призванным подчинить своему владычеству всю Переднюю Азию. Это был Митридат.
Монета
Уже на двенадцатом году жизни он лишился отца, павшего под ударами убийц, и обязан был спасением своим верным слугам. Они скрыли Митридата в лесистых горах, где среди опасностей и лишений он и развил свои телесные и духовные силы. Митридат был наделён такой необыкновенной памятью, что впоследствии мог говорить на всех языках подвластных ему народов — а их было 22. Когда ему исполнилось 19 лет, он вернулся в своё царство, утвердился на престоле, заключив родную мать в темницу и умертвив своих братьев. Отличаясь неутомимой деятельностью, Митридат в то же время был предан всем порокам восточных деспотов. Коварство и жестокость, неразборчивость в выборе средств и недоверчивость к окружающим были отличительными чертами его характера. К этому присоединялась неутолимая ненависть к римлянам.
Окруженный со всех сторон римскими шпионами, сборщиками податей, наместниками, военачальниками и солдатами, стесненный везде и во всем их высокомерными притязаниями, Митридат, подобно Ганнибалу, с юных лет задумал сделаться вечным врагом римлян. И действительно, римляне со времен Ганнибала не имели более страшного врага, чем Митридат. В течение целых тридцати лет боролся он с величайшими римскими полководцами и побеждал их. Во время его войн Греция и Малая Азия были совершенно опустошены, и самое существование владычества римлян в этих областях чуть не было уничтожено.
Медленно и осторожно собирал Митридат свои силы, прежде чем открыто приступить к исполнению своего замысла, а замысел этот состоял не более, не менее, как в совершенном изгнании римлян из всей Азии. Митридат в изобилии собрал запасы всего, что необходимо для ведения продолжительной войны, заключил союз с царём Армении, своим зятем Тиграном, и с соседними скифскими племенами. Цари Парфии, Сирии и Египта тайно благоприятствовали ему и многие финикийские и египетские моряки поступили к нему на службу. Кроме Понта, Митридат владел Колхидой и частью Крыма. Во время продолжительных войн он завоевал Пафлагонию, Каппадокию, Вифинию, Фригию и почти всю Переднюю Азию. Римский полководец Маний Аквилий, который восстановил против Митридата царя Вифинии Никомеда, испытал на себе всю беспощадность его ненависти. Он был скован, высечен розгами, посажен задом наперед на осла и в таком виде провезен по городам Понта, причем по временам он должен был сам громко объявлять, что он Аквилий. Наконец с бесчеловечной насмешкою ему влили в горло расплавленное золото.
Свою столицу Митридат перенес из Синопа в Пергам, бывший до тех пор местопребыванием римского наместника.
В азиатских провинциях жители были недовольны римским владычеством, и Митридат воспользовался этим. Он обратился к ним с призывом в один заранее назначенный день умертвить всех римлян без различия пола и возраста и отобрать от них имущество. Тут обнаружилась вся ненависть, какую навлекли на себя римляне. Ужасное приказание многими городами было приведено в исполнение с истинным наслаждением, число убитых римлян доходило до 80.000 человек. Только остров Родос и очень немногие города не приняли участия в этой кровавой резне.
В это же самое время в Италии свирепствовала союзническая война, и это обстоятельство как нельзя более благоприятствовало намерениям царя: восстановить против Рима малоазийские государства. В то время как из Пергама всеми предприятиями руководил сам Митридат, его старший сын управлял понтийскими областями из Синопа. Одно из сухопутных войск выступило во Фракию и Македонию; полководец Митридата Архелай высадился в Греции, был принят здесь с восторгом и избрал Афины главным сборным местом своих войск. Афиняне решили сбросить с себя римские цепи и тем подать пример остальным грекам. Затем Архелай прошел всю Грецию и привлек на свою сторону лакедемонян, ахейцев, беотийцев и другие племена. Эвбея и прочие острова, за исключением Родоса, готовы были присягнуть Митридату. В его власти оказалась почти вся Эллада, и опасность уже угрожала Нижней Италии, так называемой «Великой Греции». Но еще прежде, чем возгорелась первая война с Митридатом, в самом Риме вспыхнула первая гражданская война.
Необыкновенные предзнаменования, по мнению римлян, предвещали страшное бедствие. На глазах множества людей три ворона пожрали собственных птенцов; мыши обгрызли золото в одном из храмов; когда же поставили мышеловку и туда попала мышь, она родила пятерых мышат и трех из них сожрала. При совершенно ясном небе послышался звук трубы, которую, однако, никто не видел. Когда в храме богини войны Беллоны собрался сенат, чтобы узнать у гаруспиков, что означают эти непостижимые явления, туда влетел воробей с саранчой в клюве и обронил часть ее на собравшихся.