Мифы экономики. Заблуждения и стереотипы, которые распространяют СМИ и политики

Гуриев Сергей Маратович

Если не возродить институты прозрачности и подотчетности бюрократии обществу, то в ближайшем будущем Россия превратится в страну со счастливыми избирателями и неэффективным правящим классом, медленно, но верно упускающую свой шанс догнать развитые страны. Мы удвоим ВВП на бумаге, но опыт Enron не оставляет надежды, что мы удвоим его на самом деле.

Американские инвесторы в конце концов вынесли вотум недоверия руководству Enron, проголосовав ногами. В отличие от них нам некуда бежать. Значит, следует добиваться подотчетности нанятых нами менеджеров.

Миф 30. Можно создать эффективный «рыночный социализм» – экономику с государственной собственностью и конкурентными рынками

Какая экономическая система формируется в России? С одной стороны, на словах высшие руководители страны не подвергают сомнению основные принципы рыночной экономики. С другой – все больше и больше коммерческих компаний переходит в собственность государства,

да и остающиеся крупные собственники стараются следовать указаниям чиновников и политиков. Возможна ли рыночная экономика с преобладающей государственной собственностью? Экономику, в которой основными предприятиями владеет государство, но цены определяются конкурентными рыночными механизмами, называют «рыночным социализмом». Теоретически такая система должна быть столь же эффективной, что и капиталистическая, но на самом деле рыночный социализм – это всего лишь утопия. Государство не может удержаться от вмешательства в работу рынков, ограничить конкуренцию, использовать принадлежащие ему активы в политических целях; а отсутствие частной собственности не позволяет создать эффективные стимулы для отдельных компаний.

Сто лет назад итальянский экономист Энрике Бароне [39] доказывал, что эффективный рыночный социализм теоретически вполне возможен. Государство просто должно вычислить функции спроса и предложения и установить те же цены, что и рынок. После этого Людвиг фон Мизес и Фридрих Хайек указали на абсолютную нереалистичность этой модели, поскольку Госплан в принципе не может собрать необходимую для решения этой задачи информацию и, следовательно, неизбежны дефициты одних товаров и перепроизводство других. Однако этот (провидческий!) аргумент не разубедил поклонников рыночного социализма. В 1936 г. польский экономист Оскар Ланге подробно описал, как построить эффективный рыночный социализм [40] . Социализм Ланге не просто не уступает рыночной экономике, он существенно лучше – государство может предупредить появление монополий и справиться со всевозможными недостатками рынка, связанными с экстерналиями и предоставлением общественных благ. Государство определяет правила поведения менеджеров госкомпаний так, чтобы они не уступали в производительности частным предприятиям.

39

Barone E. The Ministry of Production in the Collectivist State, Reprinted in Hayek, Friedrich A., Collectivist Economic Planning: Critical Studies on the Possibilities of Socialism. London: Routledge, 1908, 245–290.

40

Lange O. On the Economic Theory of Socialism: Part One/Part Two // Review of Economic Studies, 1936–1937, 4 (1), 53–71, and 4 (2), 123–142.

Как ни странно, замедление экономического роста в социалистических экономиках (в том числе и относительно «рыночных» Венгрии и Югославии) и даже распад СССР и СЭВ не убедили сторонников идеи рыночного социализма в ее безнадежности. Более того, в конце 80-х гг. дискуссия развернулась с новой силой. Несколько ведущих экономистов предложили воспользоваться ситуацией в начале переходного периода и попробовать реализовать модель рыночного социализма в чистом виде – построить конкурентный рынок, но оставить средства производства в государственной собственности. Интересно, что в начале 90-х гг. эти предложения были отвергнуты не только разочарованными в социализме странами соцлагеря, но и такими разными экономистами, как Джозеф Стиглиц и Андрей Шлейфер [41] . Нобелевский лауреат Стиглиц – самый влиятельный сторонник государственного вмешательства в экономику, а часто цитируемый экономист Шлейфер – последовательный противник расширения роли государства. Однако оба отметили, что проблемы асимметрии информации, неполноты контрактов и рынков делают невозможным эффективное управление бизнесом в социалистической системе. Только кровно заинтересованные в прибыли частные собственники способны эффективно управлять компанией и создавать для менеджеров адекватные стимулы – как кнуты, так и пряники.

41

См., например: Stiglitz, J. Whither Socialism? (Wicksell Lectures), MIT Press, January 1996. Shleifer A., Vishny R.The Politics of Market Socialism // Journal of Economic Perspectives 1994, 8(2), 165–176.

Shleifer, A. State Versus Private Ownership // Journal of Economic Perspectives, 1998, 12(4), 133–150.

Шлейфер также раскритиковал ключевые предположения Ланге о том, что государство способно выполнять свои обязательства при социализме, и о том, что политики альтруистичны и заботятся только об общественном благе. Отказ от этих действительно наивных предположений

полностью уничтожает стройную систему аргументов в пользу рыночного социализма.

Так как государство полностью контролирует всю экономику, фактически являясь крупнейшей и единственной монополией, очевидно, что оно не сможет отказаться от искушения влиять на цены. Власть государства в такой экономике безгранична. Государство не сможет проводить – в ущерб себе – эффективную антимонопольную политику. Поэтому конкурентные рынки при социализме в принципе невозможны.

Кроме того, политики – в демократической или тоталитарной системе – по определению преследуют политические цели, как правило, не имеющие отношения к общественному благосостоянию. Поэтому даже если бы и можно было создать для менеджеров правильные стимулы, у политиков не оказалось бы ни малейшего желания сделать это. Следует сказать, что Шлейфер не испытывал никаких иллюзий по поводу бескорыстности политиков и в капиталистической экономике – просто при рыночном социализме у политиков гораздо больше возможностей для преследования своих интересов.

Сторонники рыночного социализма часто приводят в пример Китай: там удалось добиться впечатляющих экономических успехов без проведения приватизации. Более того, официальные документы китайской компартии описывают экономическую модель КНР именно как «социалистическую рыночную экономику». Крупнейшие предприятия находятся в госсобственности; и на фондовом рынке фактически нет компаний, не контролируемых государством.

Но на самом деле Китай – не очень удачный пример рыночного социализма. В стране все-таки провели достаточно масштабную приватизацию. Приватизация не входила в исходный план реформ, но, когда надежды улучшить работу госпредприятий исчезли, началась приватизация малых и средних госкомпаний и частичная приватизация крупных. Уже в 1999 г. на промышленных госпредприятиях было занято вдвое меньше работников, чем в 1993 г.; вдвое же сократилась и доля госпредприятий в ВВП. Доходы от крупнейших 180 приватизационных сделок принесли более $18 млрд – примерно столько же, сколько вся российская приватизация.

Впечатляющими темпами роста китайская экономика обязана именно развитию частных компаний, в том числе с иностранными собственниками. Все исследования китайского феномена показывают, что приватизация существенно повышает эффективность, причем особенно полезна не частичная приватизация, а переход контрольного пакета в частные руки.

Но, несмотря на быстрый рост экономики, фондовый рынок много лет стагнировал. И это объясняется именно доминированием госпредприятий. Авторитетный экономист Ву Дзиньлянь так охарактеризовал фондовый рынок своей страны: «Китайский фондовый рынок хуже, чем казино, – в конце концов, в казино есть правила» [42] .

42

Liu Qiao. Corporate Governance in China: Current Practices, Economic Effects, and Institutional Determinants. CESifo Economic Studies, 2006, 52(2), 415–453.

Все аргументы противников рыночного социализма имеют прямое отношение к реалиям российской экономики. Растут и размер, и роль госмонополий, ресурсы которых все в большей степени используются для политических целей. Именно поэтому госкомпании во всех секторах уступают частным по эффективности. Реформа естественных монополий идет так трудно и медленно именно потому, что создание конкуренции по определению противоречит целям менеджеров госмонополий.

Еще одна ключевая проблема рыночного социализма – это его неспособность внедрять инновации. Новые идеи появляются вне зависимости от экономической модели, но для их доработки и коммерциализации необходимы стимулы, предоставляемые частной собственностью. Даже сам Ланге признавал, что социализм страдает от излишней бюрократизации, что, в свою очередь, не оставляет возможностей для инновационного развития. Опыт последних десятилетий показал: рыночная экономика действительно выигрывает у социалистической в инновационной гонке. Поэтому сценарий инновационного развития и диверсификации российской экономики в принципе несовместим с идеями «рыночного социализма».

Миф 31. Рост ВВП всегда приводит к повышению уровня жизни – независимо от размера госсектора в экономике

Экономистов часто обвиняют в фетишизации роста ВВП. С одной стороны, конечно, этот показатель не учитывает внеэкономические составляющие уровня жизни. Как сказал в 1968 г. Роберт Кеннеди, «ВВП измеряет все, кроме того, ради чего стоит жить» [43] . Но, с другой стороны, опыт подавляющего большинства стран показывает: при прочих равных экономический рост приводит к увеличению благосостояния и повышению качества жизни по всем показателям.

43

Kennedy R. Address, University of Kansas, Lawrence, Kansas, 1968, March 18.