Мифы и легенды Греции и Рима

Гамильтон Эдит

Некоторое время ей удавалось держать его рождение в секрете от отца. Но со временем делать это становилось все труднее и труднее, и в конце концов Акрисий обнаружил Персея (так Даная назвала своего сына). «У тебя ребенок! – в ярости вскричал царь. – А кто его отец?» Но когда Даная с гордостью ответила: «Зевс!» – он ей не поверил. Он был уверен только в одном: ребенок – страшная угроза его собственной жизни. Он побоялся убить внука по той же причине, по которой воздержался от убийства дочери. Он страшился гнева Зевса и Эриний, которые особенно настойчиво преследовали тех, кто убивал родственников. Но если он не мог убить их, то мог создать для них условия, которые неминуемо повели бы к их смерти. Поэтому он приказал изготовить большой

ящик, посадить туда и мать, и ребенка и бросить ящик в морские волны.

И вот Даная с маленьким сыном поплыла по морю в этой удивительной лодке. День постепенно угас, и она осталась наедине с волнами.

Когда же и злобные волны, и ветрыЕй страхом сильным наполняли сердце,Она, роняя слезы, нежно обнимала малютку своегоИ говорила: «Милый сын,Я за двоих несу в себе печали,А ты же можешь спать покойно, о, дитя,На эту ночь, на этот ужас мрака,На злые волны, что проходятЛишь в дюйме от твоих кудрей,Не обращай вниманья, милый крошка,Уютно в одеяльце завернувшись.

Всю ночь, сидя в своем качающемся ящике, она прислушивалась к плеску волн. Ей казалось, что они плещут уже целую вечность. Настал рассвет, но это не могло ее порадовать – ведь она его не видела. Она не могла также увидеть поднимающиеся из моря острова, а их было множество. Она только почувствовала, что их ящик словно бы приподняло волной, быстро понесло, а затем волна отступила и оставила их на чем-то твердом и неподвижном. Их прибило к берегу, они были спасены от гибели в море, но по-прежнему находились в ящике, выбраться из которого без посторонней помощи не могли.

Судьба была к ним милостива. А быть может, это была милость Зевса, который, правда, до сих пор ничего не сделал ни для своей возлюбленной, ни для своего ребенка. Так или иначе, их обнаружил рыбак, добрый и хороший человек по имени Диктис. Наткнувшись на ящик, он открыл его и извлек из него и мать, и сына, его горестное содержимое, и отвел их к своей жене, такому же милому человеку, как и он сам. Детей у них не было, и они стали заботиться о Данае и Персее, как о своих собственных детях. Даная и Персей прожили у них много лет, и Даная была вполне согласна, что ее сын унаследует от Диктиса скромное ремесло рыбака.

Но их настигла беда. Полидект, правитель этого маленького острова, был братом Диктиса и вместе с тем жестоким и безжалостным человеком. Он долгое время, видимо, не обращал внимания ни на мать, ни на сына, но наконец Даная привлекла его внимание. Она по-прежнему была ослепительно прекрасна, хотя Персей к этому времени стал уже взрослым, и Полидект влюбился в нее. Он хотел жить вместе с ней, но вовсе не с ее сыном, и поэтому тотчас же начал разрабатывать план, как ему избавиться от Персея.

На свете жили три страшных чудовища; их звали Горгоны^{25}. Они жили на одном из островов и были известны по всему миру своей смертоносной мощью. Полидект, очевидно, говорил о них с Персеем; возможно, он даже «обмолвился» в разговоре, что больше всего на свете хочет иметь голову одной из них^{26}. Такой разговор вполне соответствовал бы плану, задуманному им, чтобы погубить Персея. Однажды он заявил, что собирается жениться, и созвал на празднество друзей и знакомых, в том числе и Персея. Каждый гость, как полагалось, принес подарок предполагаемой невесте. Исключение составил только Персей. Дарить ему было нечего. Но ведь он был молод и горд и чувствовал себя крайне униженным. Он предстал перед всеми присутствующими во дворце и сделал именно то, чего ожидал от него царь, а именно

заявил, что принесет подарок лучше, чем все остальные. Он пойдет, убьет Медузу и принесет в дар ее голову. Ничего не могло устроить царя больше. Ведь ни один человек в здравом уме не дал бы такого обещания. Что же представляли собой Горгоны?

Всего их три, Горгон, и каждая с крыламиИ с выводками змей на голове,Что в смертного такой вселяют ужас,Что ни один из них не можетВзглянуть на них и выдохнуть назадДыханье смерти.

Дело в том, что каждый взглянувший на них мгновенно обращался в камень. Таким образом, гордыня помрачила разум Персея, и он хвастался понапрасну. Никто не мог бы убить Медузу без помощи вышних сил.

Но Персей был спасен от роковых последствий своего безумного хвастовства. За ним наблюдали два могущественных бога. Покинув зал царского дворца, он тотчас же вошел на корабль, даже не осмелившись сперва зайти к матери и рассказать ей о своих намерениях, и отплыл в Грецию, чтобы узнать там, где он может найти Горгон. Прибыв в Грецию, он отправился в Дельфы, но жрица могла только посоветовать ему отправиться на поиски страны, где люди употребляют в пищу не золотое зерно, этот дар Деметры, а желуди. Поэтому он поспешил в Додону, страну пророчествующих дубов, которые объявляли волю Зевса, и где жили селлы, которые выпекали хлеб из желудей. Однако они могли сообщить ему только то, что он находится под покровительством богов. А где живут Горгоны, они не знали.

Когда и как Гермес и Афина пришли ему на помощь, ни в одном мифе не говорится, но до того, как это произошло, он наверняка должен был испытывать отчаяние. Наконец в своих странствиях он встретил красивого и удивительного юношу. О его внешности мы, правда, знаем из множества поэм. Это был «юноша с первым пушком на щеках, в возрасте, когда юность – краше всего, с золотым жезлом с крылышками, в шапочке также с крыльями и крылатых сандалиях». Когда Персей взглянул на него, в его сердце вошла надежда: он понял, что это не кто иной, как Гермес, провожатый и податель благ смертным.

Гермес сообщил Персею, что прежде, чем нападать на Медузу, он должен надлежащим образом вооружиться, а тем, что ему требуется для этой схватки, владеют нимфы Севера. А чтобы отыскать этих нимф, они сперва должны направить свои стопы к Граям^{27}, которые одни только и знают туда путь. Они обитают в призрачной стране, где все окутано сумерками. Ни луч солнца, ни месяц не освещают эту страну. Вот в ней и жили эти трое, седые от рождения и высохшие, как скелеты. Но самым удивительным в них было то, что на троих у них приходился всего один глаз, которым они пользовались по очереди, вынимая его изо лба и передавая другой.

Все это Гермес рассказал Персею, а потом сообщил ему свой план. Он сам проводит Персея к Граям. Попав к Граям, тот должен спрятаться, пока не увидит, что одна из них вынимает глаз изо лба для передачи другой. В этот момент, когда ни одна из них не может видеть, он должен броситься из засады, выхватить глаз и не отдавать его до тех пор, пока те не пообещают ему показать путь к нимфам.

Он же, продолжал Гермес, дает ему меч, чтобы поразить Медузу, который не погнется и не сломается при ударе о шею Горгоны, какой бы крепкой она ни оказалась. Это был, несомненно, чудесный подарок, но что толку от такого меча, если Медуза сможет превратить напавшего на него в камень еще до того, как он приблизится к ней на расстояние удара? Но Персею уже было готово помочь еще одно божество. Она сняла со своей груди гладко отполированный медный щит и подала ему. «Когда ты бросишься на Горгону, смотри только в него, – сказала она. – Ты будешь видеть ее, как в зеркале, и так избежишь ее смертоносного взгляда».