Мифы и легенды народов мира. Том 8. Древняя Индия
Шрифт:
— Разве я не раздавал подаяние! Не соблюдал подвижничества! Разве я не обслуживал своих учителей, не угождал им, не собирал для них милостыню? Почему же тогда на меня обрушилось горе? Почему не встанет сегодня же красавица Прамадвара?
Услышал это вестник богов и сказал:
— Слова твои напрасны, о Руру! Достойная дева рассталась с жизнью, поэтому не повергай своего сердца в печаль, а воспользуйся средством, которым обладают великодушные боги.
— Какое же это средство, о странник небес? — спросил Руру.
— Отдай половину своей жизни, о потомок Чьяваны, и восстанет твоя Прамадвара.
И воскликнул Руру не колеблясь:
— Я отдаю половину
И восстала Прамадвара, будто из сна, обретя половину жизни Руру. Дождавшись благополучного дня, родители с радостью устроили свадьбу, после чего новобрачные наслаждались вдвоем, желая друг другу добра. Руру же, твердый в обетах, решил истреблять змей и, как только встречал их, тотчас хватался за палку или оружие.
Однажды Руру вошел в чащу леса и увидел змея из породы неядовитых. И поднял он палку и ударил змея.
Змей же сказал:
— За что ты меня бьешь, брахман, ведь я не причинил тебе вреда?
— Это верно, — согласился Руру. — Но моя жена была ужалена и умерла. Я поклялся убивать любую змею, какую увижу. Поэтому, о змей, я намерен лишить тебя жизни, и ты с нею расстанешься.
— Это другие змеи, о брахман, — ответил старый змей. — Ты не должен убивать всех змей, одинаковых по названию, но различных по стремлению, одинаковых по несчастью, но различных в счастье, ибо они, как и все живые существа, испытывают превращения.
— Хорошо, я оставлю тебе жизнь, — сказал Руру, — ибо ты мудр. Но скажи мне не таясь, какое превращение испытал ты?
— Я был прежде мудрецом, но вследствие проклятия брахмана превратился в змею.
— Почему же брахман проклял тебя и долго ли ты будешь оставаться в этом облике?
И змей ответил:
— Был у меня в другой жизни друг, брахман по имени Кхагама, твердый в слове и наделенный аскетической силой. Однажды, когда он был занят жертвоприношением, я, ребячась, сплел из травы змею. Перепуганный, онлишился сознания, когда же пришел в себя, сказал, объятый гневом: «Так как ты сотворил бессильную змею ради моего устрашения, то в силу моего гнева сам будешь бессильным змеем». Я, зная силу его аскетических подвигов, смутился сердцем и сказал ему: «Друг мой! Я пошутил! Прости меня и отмени свое проклятие». Не сразу ответил Кхагама, ибо он был явно тронут моим горем. «О нет, — произнес он со слезами на глазах, — сказанное мною непреложно. Я бессилен это отменить. Ты станешь змеем. Но когда–нибудь родится брахман Руру, и он тебя избавит от твоего змеиного облика. Я понял, что ты и есть тот Руру».
Приняв человеческий облик, мудрец сказал:
— Непричинение зла живым существам — непреложный закон. Поэтому брахман никогда не должен убивать никаких тварей. «Брахман рождается в кротости» — таково божественное откровение. Многомудрый не должен внушать страха никому из существ. Тот закон, который определен для кшатрия, — держание скипетра, суровость и защита подданных, — не подходит для брахмана. Знай это, о лучший из дважды рожденных, и передай всем.
Ученик Веды
В то время у брахмана Веды был послушный ученик Уттанка, введенный им в дом. Как–то избрали Веду двое кшатриев своим домашним жрецом, и, отправляясь к ним для совершения жертвоприношения, он сказал юноше:
— оставайся за меня, но чтооы в доме не чувствовалось моего отсутствия. Можешь сделать даже недозволенное.
Выполняя волю учителя, Уттанка ублажил его жену. Когда Веда вернулся, он встретился с женой, а потом
— Жена моя тобою довольна, — сказал он ему. — Ты сослужил мне службу и теперь можешь идти.
— Но я ведь услужил твоей жене, а не тебе. А ты от меня даже не получил платы за обучение. Прикажи, и я возмещу эту плату службой.
— Пойди спроси жену, что она скажет, то и сделаешь, — сказал Веда, принимаясь за молитву.
Жена Веды, к которой пришел Уттанка, сказала:
— Отправляйся к царю Паушье. Попроси у него пару серег, какие украшают его супругу, и принеси их мне к празднику, на четвертый день, чтобы я выделялась из всех.
Не мешкая отправился Уттанка в путь. По дороге он увидел исполина, восседавшего на быке. И обратился он к Уттанке, как к знакомому:
— Ну–ка, Уттанка! Поешь навоза моего быка!
Юноша оторопел.
— Не медли, — сказал исполин. — Твой учитель вкушал, вкуси и ты.
И выполнил это приказание послушный Уттанка и отправился в город, где царствовал кшатрий Паушья. Изложил он ему свою просьбу. Царь удивился, но все же направил юношу к своей супруге. Появившись в ее покоях, юноша удивил царицу своей просьбой, но настолько привлек ее сердце скромностью и обходительностью, что она сказала, снимая с себя серьги:
— Возьми, но будь осторожен. Под землей у царя змей Такшаки имеется целый город, полный сокровищ, но серег у него нет. А ведь серьги — и для змей знак царской власти. Поэтому Такшака считает, что я ими владею незаконно. На какие только он не идет ухищрения, чтобы их захватить.
Низко поклонившись царице, удалился Уттанка с серьгами в кулаке и вышел на дорогу, ведущую к дому гуру. Вскоре стемнело, и дорога опустела. Не осталось никого, кроме Уттанки и голого нищенствующего монаха. На его теле были странные черные полосы, как от ожога. Рассчитав время, юноша решил, что успеет омыться, и направился к протекавшей близ дороги реке. Зная, что змеи ползут на водопой, и опасаясь на них наступить, он произнес заговор:
Взглядом встречая взгляд, Смерть отвращаю я. Тебе возвращаю яд. Сдохни, сдохни, змея! Бурых и пестрых змей Я обхожу средь вод. Прочь от жизни моей! Сдохни, змеиный род! [116]116
Заговорам против змей посвящена целая книга «Атхарваведы». Стихотворные строки написаны по их мотивам.
После этого он разделся, положил серьги на камень и нырнул в прозрачную воду. Когда он вынырнул, серег на камне не оказалось, нищий же удалялся быстрым шагом. Догнав вора, Уттанка схватил его, но монах, приняв вид огромного полосатого змея, выскользнул из его рук и исчез в открывшемся в земле отверстии.
«Конечно, он услышал мой заговор и захотел мне отомстить», — подумал Уттанка и несколько мгновений стоял в нерешительности. Затем он все же последовал за змеем.
Нет, он не собирался вступать в схватку с царем змей из–за серег. Вспомнив наставление учителя, как следует подбирать слова и как надо их складывать, чтобы смягчить обиженное сердце Такшаки, Уттанка обратился к остановившемуся змею, сердито бившему хвостом, со шлоками: