Мифы и легенды рыцарской эпохи
Шрифт:
Термин клирик имел широкое значение. Первоначально клириками называли только лиц, принадлежавших к церковнослужителям или священнослужителям, среди которых, однако, было много женатых мужчин, ремесленников и прочих категорий граждан. Но со временем термин стал приобретать все более широкое значение; любой, кто умел читать, причислялся к клирикам и пользовался привилегией, распространявшейся на духовенство, а именно в случае совершения преступления освобождался от смертной казни и некоторых других форм наказания.
Великолепные театрализованные рыцарские турниры с яркой одеждой участников, красочной конской сбруей и рыцарский кодекс (свод рыцарских законов) зародились во Франции. Церковь неоднократно осуждала проведение турниров, возможно, потому, что они нередко превращались в кровавые побоища и приводили к смертельным исходам. Рыцарские поединки отличались от рыцарских
Кольчуга, разновидностью которой был хауберк и получившая свое название от французского слова maille – «петля», «кольцо», была двух типов: пластинчатой, или чешуйчатой, и кольчатой. Поначалу кольчуга защищала только туловище, не опускаясь ниже колен. Она напоминала извозчичий кафтан, перепоясанный по талии. Позже появились кольчужные рукавицы, чулки и капюшон, который при необходимости натягивался на голову, оставляя открытым только лицо. Под кольчугу, чтобы не натирать кожу, надевалась стеганая рубаха (поддоспешник), которая, однако, полностью не решала проблему; избавиться от раздражения на коже помогала баня.
Хауберк – кольчуга двойного плетения – покрывал тело полностью, с головы до пят. Некоторые хауберки надевались как современные пальто, другие через голову, как рубахи.
Кольчуга, состоявшая из металлических колец, скрепленных друг с другом, образовывала сетку. Кольца (по крайней мере, в некоторых случаях) были круглыми и отдельно заклепывались.
Хауберк защищал от самых сильных ударов мечом, но острие копья могло проникнуть сквозь кольца и вонзиться в тело. Для защиты от таких ударов под кольчугу надевали дуплет – куртку из плотной материи на стеганой подкладке, под которой обычно был металлический нагрудник – кираса. Отсюда столь обычное для средневековых поэтов выражение: «пробить пластину и кольчугу».
Кольчатая кольчуга использовалась примерно до XIV века, когда постепенно ее стала вытеснять пластинчатая кольчуга и доспехи, состоящие из стальных пластин, защищавшие отдельные части тела, так называемые латы.
Щиты, как правило, были деревянные, обтянутые кожей или каким-либо заменителем кожи. Для предохранения щитов от ударов меча на них были надеты металлические обручи.
Шлем состоял из двух частей: головная часть, укрепленная изнутри несколькими металлическими полосами, и забрало, представлявшее собой решетку, через которую смотрел рыцарь. Забрало крепилось к шлему с помощью шарниров и, в зависимости от необходимости, легко поднималось или опускалось. Некоторые усовершенствованные шлемы имели вентиляционные отверстия.
В нескольких местах шлем крепился к хауберку, чтобы не сваливался, и его нельзя было бы сбить, поэтому, чтобы убить поверженного рыцаря, надо было сначала отстегнуть шлем. Правда, иногда удар наносился в живот под подол хауберка; орудием смерти был маленький кинжал, который носили на правом боку.
Во времена, когда не было книг, когда знать и даже правители не умели читать, истории и предания излагали рассказчики. Из поколения в поколение рассказчики передавали необыкновенные истории, в которые каждый последующий добавлял что-то от себя или сведения, полученные от других. Обычным явлением были, конечно, анахронизмы, ошибки, связанные с названием мест, географическим положением, обычаями и т. п. Сочинялись генеалогии, благодаря которым Артур и его рыцари, Карл Великий и его паладины вели происхождение от Энея, Эктора и других героев Троянской войны.
Что касается происхождения слова роман, то, по нашему мнению, оно появилось в языке, образовавшемся в Западной Европе из
Вскоре эти языки стали полностью отличаться друг от друга. Мягкий, расслабляющий климат, оживленная торговая деятельность, благодаря умению легко устанавливать связи с другими морскими странами, приток богатства и более прочная власть, возможно, способствовали совершенствованию провансальского диалекта, на котором сочиняли стихи трубадуры, средневековые поэты Южной Франции. Поэзия трубадуров оказала влияние на многих итальянских поэтов, и особенно на Петрарку. Эта поэзия отличалась большим разнообразием жанров, таких как сирвенты [5] (сатирические стихи), стихи о любви, тенсоны, своего рода поэтические диалоги двух поэтов, дискутирующих по вопросам любовной казуистики.
5
Сирвенты (прованс. sirventes – «служебная песня»). Сирвенты отличались своей социальной, иногда сатирической заостренностью; под пером некоторых трубадуров они превращались в агитационные произведения, нередко в памфлеты. Лучший и известнейший из авторов сирвент – Бертран де Борн, один из политических деятелей провансальской военной аристократии, сам принимавший участие в феодальных усобицах на юге Франции, в военной распре из-за владений в Провансе, возникшей между сыновьями английского короля Генриха II – Ричардом Львиное Сердце и Генрихом, по прозванию Молодой Король. Сирвенты служили Бертрану де Борну одним из средств феодальной борьбы. (Примеч. пер.)
Провансальцы, похоже, были настолько поглощены обсуждением этих деликатных вопросов, что игнорировали и ни во что не ставили сочинение невероятных историй о приключениях и рыцарях; эту тему они отдали на откуп поэтам северной части королевства, так называемым труверам.
Нет ничего странного в том, что это было во времена, когда рыцарство вызывало всеобщее восхищение и все усилия рыцарей были направлены против врагов религии. Вполне естественно, что литература отражала чувства, испытываемые обществом, и что в поисках достойных подражания примеров храбрости и благочестия обращались к истории и преданиям. С этой целью были выбраны два героя – Артур и Карл Великий. Артур был храбрым, хотя и не всегда удачливым воином. Он со всей решимостью противостоял безбожникам, то есть саксам, и пользовался большим уважением соплеменников-бриттов, которые принесли с собой в Уэльс и родственную Арморику, или Бретань, истории о подвигах короля Артура, которые их национальное тщеславие преувеличивало до тех пор, пока Артур не превратился в завоевателя Англии, Галлии, большей части Европы. Мало-помалу его генеалогию проследили до мифического Брута и периода Троянской войны. Эта так называемая хроника была написана на уэльском, или армориканском, языке, и примерно в 1150 году, переведенная на латынь Гальфридом Монмутским, вышла под помпезным названием «История королей Британии». Уэльские исследователи полагают, что материалом для этой работы послужила история, написанная в VII веке святым Талианом, настоятелем собора Святого Асафа.
Что касается Карла Великого, то, хотя его заслуги были достаточны, чтобы обеспечить ему бессмертие, священные войны с сарацинами не могли не стать излюбленной темой беллетристов. Вымышленная история этих войн была написана, по всей видимости, в конце XI столетия монахом, который считал, что его сочинение только выиграет, если его приписать Турпену, который был архиепископом в Реймсе примерно в 773 году.
Эти вымышленные хроники были на какое-то время доступны только профессионалам. Возможно, сочинения Турпена и Гальфрида читали священнослужители, единственные, кто в те времена владел латынью, но их труды никогда не получили бы широкой известности, если бы не были переведены на какой-нибудь распространенный язык. В то время на англосаксонском языке говорили только покоренные народы и рабы. Еще не было испанского и итальянского языков. В большей части Европы знать говорила на нормандском диалекте французского языка, поэтому он был подходящим средством для распространения новой формы литературного сочинения.