Мифы и легенды. Книга 11. Последний из рода Бельских
Шрифт:
– Два? – изумленно уставился на него.
– Если исходить из информации, которую мне сообщил уважаемый Иван-сан, рискну предположить, что это именно так.
Я переглянулся со своими соратниками.
– И кем может быть второй?
– Веромир-сан, – улыбнулся японец, – вы слишком многого
– Да, Кинтаро-сан, – кивнул Шемякин, – во дворце. Под заклинанием заморозки.
– Отлично, – японец поднялся, – сейчас, если есть такая возможность, я хотел бы осмотреть тюрьму. После этого с вашего разрешения, уважаемый Веромир-сан, – он вопросительно посмотрел на меня, – я активирую заклинание, и мы можем отправляться во дворец.
– Так, может, вы сначала проверите нас? – предложил я. – Для этого не нужно никакого массового заклинания, так ведь?
– Да… – задумчиво оглядел нас профессор. – Это не займет много времени.
Он подошел сначала к Гвоздеву и положил ему ладонь на грудь. Закрыл глаза и пару минут стоял не двигаясь. Затем такая же операция была проведена с Шемякиным и моими тремя японскими телохранителями.
– Ваши слуги чисты, Веромир-сан, – сообщил он мне.
– Теперь меня, – предложил я, и Кинтаро, слегка поколебавшись, положил свою ладонь мне на грудь.
Я почувствовал легкое тепло, пробежавшее по телу, и в следующий миг японец отдернул руку. В его черных глазах было удивление.
– У вас огромный потенциал, Веромир-сан, – произнес он, – и чувствуется, что вас учил профессор Стапанов. На вас была его метка. Но со смертью вашего деда она исчезла. Хотя кое-какие следы остались. У вас же пятый ранг?
– Да.
– Это очень интересно, – по губам Кинтаро
– Ну уж нет, – проворчал я, – с вашей темной магией одни проблемы…
– Разве? – Улыбка японца стала еще шире. – И она вам никогда не помогала? Не переживайте, Веромир-сан, темная магия бывает разная. И запрещены только определенные заклинания. К тому же она прекрасно комбинируется с традиционными стихиями. И кстати, Амасану-сан просил меня еще об одной вещи. – Он внимательно посмотрел на меня.
– Какой?
– Он просил меня стать вашим учителем!
После этой фразы лица у Гвоздева и Шемякина вытянулись. Да я сам, честно говоря, растерялся. Круто, конечно, но что-то с трудом верится…
– Я не стал отказывать сразу, – продолжил тем временем Кинтаро, – сказал, что сначала посмотрю на вас.
– И что? – выдавил я. – Посмотрели?
– Да, – улыбка не сходила с лица японца, – и если вы не против, то я согласен.
Ух ты! Какая достойная замена Стапанову. Да и сам Кинтаро мне понравился.
– Вижу, что согласны, – кивнул профессор, – но мы еще вернемся к этому разговору. Давайте сначала займемся делом. Возражений против предложенного мной плана действий у вас не будет, Веромир-сан?
Возражений у меня не было, я полностью поддержал план профессора, и мы отправились в тюрьму. Там японец провел минут десять, меряя шагами камеру, в которой сидели французы, бормоча себе что-то под нос и делая замысловатые жесты руками.
– Ну что? – с неподдельным любопытством поинтересовался я, когда он наконец закончил свое «камлание».
Конец ознакомительного фрагмента.