Мифы и общество Древней Ирландии
Шрифт:
Функция белого быка в этих ритуалах оправдывается важной ролью этого животного в кельтской (а скорее, в ирландской) космогонии. Можно вспомнить финальную сцену древнеирландского эпоса «Похищение быка из Куальнге», когда огромный Темный бык из Куальнге побеждает своего давнего соперника Белорогого быка (Финнбеннаха) и разбрасывает по всему острову части его тела, из которых и творится заново Ирландия 146 . Так земля создается из божественного тела после принесения божества в жертву.
146
T'ain B'o C'ualnge from the Book of Leinster / Ed. C. O’Rahilly. Dublin, 1970. P. 135—136. К этому мифу восходит и сюжет шотландской сказки «Черный бык Норроуэйский», где черный бык побеждает своего противника в последней битве (Folk-tales of the British Isles / Ed. J. Riordan. Moscow, 1987. P. 213).
Не вызывают сомнения и божественные свойства белого быка на бычьем пиру в Темре. Как верно заметил В. П. Калыгин, поедание священного животного означает в этом случае мистическое соединение с божеством и приобретение адептом искомых свойств, свойств божества,
147
Калыгин В. П. Указ. соч. С. 109.
Подробности бычьего пира, а именно – поедание мяса и питье отвара из жертвенного животного, находит параллели в другом древнеирландском инаугурационном ритуале, описанном внешним наблюдателем, валлийско-нормандским писателем XII в. Гиральдом Камбрийским в его «Топографии Ирландии». Речь идет об инаугурации местного короля туата из северной династии Кенел Конайлл в Ольстере. Весь туат собирался вместе, и на середину выводили белую лошадь. Затем к лошади «звериным образом» (bestialiter 148 ) подходил будущий король. Скорее всего, речь идет о в той или иной степени символическом совокуплении будущего монарха и священного животного. Лошадь тут же убивали, разрезали на куски и варили. После этого король погружался в лошадиный отвар, ел вареное мясо и пил отвар, просто окуная в него лицо. Так устанавливалась власть короля в этом туате, судя по Гиральду 149 . Конечно, мы можем счесть Гиральда предвзятым, антиирландски настроенным автором, основной задачей которого было оправдание англонормандского вторжения в Ирландию. Так оно и было. Но судя по определенной близости описанного ритуала с бычьим пиром или индийской ашвамедхой, описание основано на реальном практиковавшемся ритуале.
148
См. то же лат. наречие в описании совокупления у Августина Блаженного (De Nuptiis et Concupiscentia, I.4.5).
149
Giraldus Cambrensis. Topographia Hibernica / Ed. J. O’Meara // Proceedings of the Royal Irish Academy, 52C, No 4, 1949. P. 168.
Вкушение конины – элемент известного индоевропейского инаугурационного ритуала, который в индийской традиции называется ашвамедха (a'svamedha). В Индии практиковалось ритуальное совокупление царицы с конем перед принесением его в жертву, в Ирландии же – короля с кобылой. Гиральдом Камбрийским зафиксирована своеобразная «ашвамедха наоборот», с противоположными полами участников ритуала. Еще раньше, в VII в., св. Адомнан, будучи сам из Тир Конайлл, высказывал отвращение к вкушению кобыльего мяса. В одной древнеирландской покаянной книге мы читаем о наказании в течение трех с половиной лет для того, кто съест конину 150 . Можно привести пример раннесредневековой Норвегии, где король и народ ели конину еще при христианском короле Хаконе Добром 151 .
150
Gwynn E. J. An Irish Penitential // 'Eriu, 7, 1914. P. 146.
151
Снорри Стурлусон. Круг земной. М., 1980. С. 76—77.
Древний возраст мира в островной кельтской традиции часто соотносился с возрастом древнейшего человека в Ирландии – Финтана, сына Бохры, с возрастом старейших деревьев или живых существ. Финтан, сын Бохры, в древнеирландской традиции считался единственным человеком, пережившим потоп в теле лосося и передавшим потомкам всю историю Ирландии, ее законы и уложения. Финтан – это даже больше, чем ирландский Ной, он становится мерой исторического времени острова. Речь идет о том, что Финтан, древний человек, о рождении и смерти которого нам ничего не известно, может быть рассмотрен как человек вневременной и внеисторический. И только в его положении, из ситуации вне-временья, не-истории может быть рассказана и рассмотрена история Ирландии как феномен восприятия времени.
Предание «Установление владений Темры» сравнивает срок жизни Финтана и возраст древнего тиса. Финтан сажает тисовую ягоду и позднее рассказывает о судьбе выращенного им тиса.
Шел я однажды по лесу в западном Мунстере. Я взял с собой красную ягоду тиса, и посадил ее в огороде моей усадьбы 152 , и выросло там дерево в рост человека. Тогда перенес я его из огорода и посадил на лугу перед моей усадьбой, росло оно посреди луга таким, что хватало под ним места ста воинам в гневе. Защищало оно меня от ветра и дождя, от холода и зноя. Так жил я, и рос тис, для нашего пропитания,
152
Lеs – территория фермы, укрепленная кольцевым валом (или несколькими) (англ. ringfort).
153
The Settling of the Manor of Tara / Ed. R. I. Best // 'Eriu, 4, 1910. P. 134.
В том же предании Финтан сажает ягоды с ветви великана Трефульнгида. Сюжет иллюстрирует память и возраст Финтана. Последний старше старейших деревьев, при этом век деревьев служит мерой его собственной на редкость долгой жизни. Существенно, что в древ-неирландской традиции возраст тиса был мерой возраста всего мира. Схожая история, где мы имеем дело с измерением возраста с помощью дерева, есть и в буддийской Титтира Джатаке, где Будда вспоминает, как он в воплощении мудрой куропатки обронил семя баньянового дерева и открывает свой возраст друзьям-животным под сенью огромного баньяна, выросшего из семечка 154 .
154
Buddhist Birth Stories, or Jataka Tales / Tr. T. W. Rhys Davids (1880). Vol. I. P. 312—314. Джатаки / Пер. Б. Захарьина. М., 1979. С. 71.
В «Книге из Фермоя» мы находим поэму, в которой возраст мира сравнивается с продолжительностью жизни разных чудесных созданий, причем лосось и тис предстают как древнейшие создания в мире. Здесь нужно отметить, что один из элементов названия E'o Mugna, mugna может переводиться, как «лосось». Лосось предшествует тису в этом списке древнейших созданий. Всего возраст мира содержит три жизни «чудесного тиса» (eo ingantach), каждая из которых по 4317 лет:
Три жизни тиса ярко-зеленогоу Вселенной от начала мира:с ним одним, мне кажется,мир подходит к концу 155 .155
Meroney H. The Alphabet of the World // Journal of Celtic Studies. Vol. 2, 1958. P. 177—178.
Мы снова сталкиваемся здесь с циклическим восприятием времени: весь возраст мира укладывается в три жизненных цикла тиса. В то же время мир конечен и создан. Таким образом, в этой поэме, при всем ее архаическом восприятии тиса как древнейшего дерева, мы видим вполне христианский взгляд на мир как на созданный и конечный. Бренность мира и всякой твари часто показывается в древнеирландских произведениях, созданных в монастырской ограде, на примере падения дерева. Так, в одной поэме из старин мест главные святые Ирландии оплакивают падение одного из пяти священных деревьев, Биле Тортан (тиса или ясеня). «Падает все, что встречает глаз», «все увядает», – не устают повторять святые отцы, глядя на упавшее могучее древо 156 . Дерево обозначает все мироздание, и падение его действительно становится эсхатологическим событием. Сложно поэтому понять строки в той же поэме: «Из корней замечательного дерева // много деревьев может вырасти». Отголосок ли это дохристианского представления о renovatio saeculi, циклическом возрождении мира, или это христианская надежда на «новую землю» и «новое небо», когда времени больше не будет? Древо предстает как мера мира, мира пространственного и временн'oго.
156
Metrical Dindshenchas / Ed. E. Gwynn. Part IV. Dublin, 1991. P. 240—247.
Глава IV
Древнеирландское общество
На протяжении всей древней и средневековой истории Ирландия была поделена между множеством небольших племенных королевств – туатов. Собственно t'uath и был минимальной самодостаточной территориальной единицей в Ирландии в описываемую эпоху (неточный перевод этого др.
– ирл. слова на русский – ‘племя’, термин обычно оставляется без перевода, в англоязычной литературе он часто переводится как kingdom). Площадь древних туатов иногда совпадает с современными баронствами 157 . Слово t'uath, вероятно, восходит к и.-е. *teuta ‘народ, племя’ 158 . Сходные производные от этой основы известны и у других европейских народов, причем их семантика варьирует от «племени» до «страны» с основным значением «народ», «племя»: вал. tud «страна» , «область» , гал. Teut- (в личных именах), оск. touto, гот. thiuda, лит. taut`a «народ» 159 .
157
Dillon M., Chadwick N. K. The Celtic Realms. London, 1967. P. 92.
158
Delamarre X. Dictionnaire de la langue gauloise. Paris, 2003. P. 295—296.
159
Гамкрелидзе Т. В., Иванов В. В. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Часть II. 2, Тбилиси, 1984. С. 943.