Мифы и предания Вьетнама
Шрифт:
Проснувшись и увидев, что огонь потух, понял старик: дух огня не захотел, чтобы очагом пользовались люди. Стал он рыться в куче золы, и посчастливилось ему отыскать еще тлеющий маленький уголек. Обрадовался старик, завернул его в свой пояс и направился в деревню, а придя домой, разжег этот уголек. С тех пор всего у него стало вдоволь, и начал он жить припеваючи.
Старик постоянно поддерживал свой чудесный огонь, не давая ему погаснуть ни на минуту. Но однажды он зачем-то отлучился из дому. Его невестка, ходившая за водой к ручью, увидела, что дом пуст, а огонь из очага уже перекинулся на перегородки, и вот-вот
Богиня огня часто приходила в гнев и тогда отправлялась уничтожать людей, растения, все, что попадется. Считалось, что когда горело жилище — это был особый вид огня. Он имел зеленоватый цвет, а языки пламени лизали весь дом — от конька крыши до самого низа.
Среди свиты богини огня был юноша по имени Бо, отличавшийся жестоким нравом. Он находился возле богини много лет, но однажды похитил у нее огонь и скрылся. Этот юноша — враг всего человеческого рода. Впоследствии богиня будто бы изловила его и низвергла в преисподнюю».
Боги домашнего очага — Тхан Беп
«Кроме богини огня были еще боги Беп — боги домашнего очага, их называли также боги Тао или Нук. Они присматривали за дровами, огнем. Вера в них возникла, возможно, не в самой глубокой древности. Обязанности богов домашнего очага и бога земли различны, но народ часто воспринимал их как одно божество. Боги домашнего очага, в противоположность богине огня, очень добрые и отличаются мягким нравом. Их трое: одна женщина и двое мужчин.
Давным-давно жили одни супруги. Мужа звали Чонг Као, жену — Тхи Ни. Они жили вместе уже долгое время, но детей у них не было. Тхи Ни очень любила мужа, но у того был дурной нрав: он часто ругался с ней и даже поднимал на нее руку. И однажды она ушла из дома.
В других землях Тхи Ни вышла замуж за человека по имени Фам Ланг. Они жили дружно, муж очень любил свою жену. Супруги усердно трудились в поле. Однако Тхи Ни не могла забыть прежнего мужа.
Когда Тхи Ни оставила Чонг Као, тот сильно загрустил, бросил дом и пошел ее разыскивать. Однажды он постучался в дом Фам Ланга. Хозяин отсутствовал, и дома была одна Тхи Ни. Увидев гостя, она сразу поняла, кто стоит перед ней. Чонг Као же не узнал своей жены.
Чонг Као давно уже томился от голода и жажды. Тхи Ни накормила его досыта и допьяна напоила, но она не хотела, чтобы об этом узнал ее новый муж, и спать Чонг Као велела в стоге соломы, наваленном в углу сада. Вечером Фам Ланг вернулся домой. Перед тем как лечь спать, он поджег стог соломы, чтобы на следующий день удобрить золой поле. Огонь добрался и до Чонг Као. Когда Тхи Ни узнала, что сделал ее муж, Чонг Као уже сгорел. Не в силах сдержать охватившую ее скорбь, она прыгнула в огонь. Фам Ланг от горя тоже бросился следом.
Любовь этих троих людей тронула Нгок хоанга, и он сделал их богами домашнего очага, поручив им присматривать за приготовлением пищи, а также следить за тем, какие хорошие и какие плохие поступки совершаются в течение года в семье. В двадцать третий день последнего лунного месяца они поднимаются на Небо и докладывают Нгок хоангу.
Боги домашнего очага имеют двух помощников. Первый
Когда Нгок хоанг создал все живое на земле, он разрешил пауку плести паутину в домах людей и так добывать себе пропитание. Чтобы сплести паутину, паук тратил очень много сил и времени, а люди одним взмахом веника разрушали ее. Паук очень досадовал, но, будучи терпелив, снова принимался за дело. Однако сколько бы он ни старался, все было напрасно, паутина опять и опять оказывалась разорванной. С горя паук однажды пожаловался богам домашнего очага. Те ответили:
— Ты живешь в доме людей, но не приносишь им никакой пользы, а только разводишь грязь. Почему бы им не смахивать паутину? Отправляйся-ка ты жить в другое место и там раскидывай свои сети. Паук отвечал:
— Я бы хотел быть полезен людям, но не знаю, что надо делать. Если вы знаете, скажите мне. Боги домашнего очага подумали немного и сказали: — С твоими силами тебе не принести людям пользу, а вот нам нужен кто-нибудь, кто передавал бы им вести. Если ты согласен, то теперь каждый раз, когда появится новое известие, мы будем сообщать его людям через тебя.
Паук с радостью согласился. С тех пор люди стали относиться к пауку лучше, чем прежде. Когда паук появлялся перед глазами, люди верили, что он пришел предсказать хорошую погоду или принес какую-то другую весть.»
Божество риса — Тхан Люа
«Богиня риса, Ны Тхан Люа, была дочерью Нефритового владыки. Эта красивая девушка со слабым, изнеженным телом часто испытывала недовольство и досаду. После того как случилось страшное наводнение и многие живые существа и растения погибли, Нгок Хоанг повелел богине риса спуститься в земной мир и позаботиться о пропитании людей. Богиня риса разрешила упавшим на землю зернам прорасти. Созревший рис сам приходил в дома, его не требовалось жать, просушивать на солнце и шелушить. Людям оставалось только положить зерна в котелок и сварить, получалось вкусное кушанье.
Как-то раз в одном доме девушка, присматривавшая за хозяйством, отвлеклась на другие дела и не подмела двор. К тому же еще заклинило ворота и они не открывались. Пришедшим рисовым зернам это не понравилось, и они стали поворачивать обратно. Девушка удивилась и рассердилась. Ударив веником ближайшее зерно, она принялась ругаться:
— Я еще порядок не навела, а вы уже поползли обратно. К чему такая спешка?
Богиня риса, которая привела зерна, и так досадовала на грязь во дворе, а получив удар веником, и вовсе обиделась. Зерна сказали девушке:
— Видно, мало ты устаешь, но мы уж прибавим тебе работы. Придется теперь тебе обрезать нам головы на полях и самой приносить в закрома, а мы больше не придем.
С тех пор богиня риса запретила зернам самим укладываться в амбары. Люди стали отправляться за рисом на поля. Вскоре они изобрели серп, и дела пошли быстрее. Срезанные колосья сушили на солнце, затем обрушивали рис.
Когда богиня риса замечала вокруг себя злобу, она чувствовала недовольство и досаду. Сердясь на жестоких людей, богиня не раз запрещала колосьям цвести, и те оставались пустыми.