Мифы о Беларуси
Шрифт:
Аналогичная реформа языка произошла с задержкой и в России, где тоже (но гораздо позже Литвы-Беларуси и Руси-Украины) издали Библию на своем «московском наречии». Удивляет полная «слепота» российских историков и лингвистов, которые не видят в этом «третий акт» «отказа от древнерусского языка» как церковно-славянского — уже со стороны русского языка.
В 1778 году в Москве была издана брошюра филолога Федора Григорьевича Карина «Письмо о преобразителях российского языка». Он писал:
«Ужасная разность между нашим языком («российским») и славянским часто
Подчеркиваю: беден и безобразен, а «великим и могучим» он стал после модернизации в виде отказа от церковнославянского языка — то есть солунского диалекта, он же «древнерусский».
5. До XVI века беларуского языка не было: документацию вели на церковнославянском или волынском диалекте, а население говорило на славянизированных диалектах балтских языков ятвягов, кривичей, дреговичей. С XVI века в три этапа происходит распространение на территории нынешней Беларуси волынского диалекта, который при смешении с местными балтскими диалектами и создал беларускую мову: сначала в Берестейской земле (исторически — это Волынь) и Полесье, затем на Белосточчине, Гродненщине и Минщине, затем на Востоке Литвы-Беларуси.
Так что тут двойная выдумка про «ополячивание»: до рождения беларуской мовы мы говорили на балтских диалектах, вовсе не на болгарском (церковнославянском), а славянизированы были Волынским диалектом, вовсе не ляшским и не польским.
Почему беларуский язык похож на новый польский язык? Да потому что мазуры — тоже балты, как и наши предки. У нас общий западнобалтский субстрат. Новый польский и беларуский языки похожи по той причине, что они сами по себе балтославянские.
6. Теперь о языке московитов. Во-первых, это никакой не «русский» язык. Авторы Грамматик ВКЛ русским языком называли язык Киева и четко указывали — не путать со «славянским», то есть церковнославянским, солунским. Например, они писали, по-русски «мова» и «мовить», а по-славянски «язык» и «говорить». И т. д.
Мелетий Смотрицкий, беларуский просветитель, работавший в Вильно и Киеве, автор изданной в 1619 году «Граматіки словенскія правильное синтагма», задолго до «революционера» русской лингвистики Ломоносова, создателя грамматики российского языка, разработал научные основы языка русинов. Как и в Грамматике Л. Зизания, он четко отличал болгарский церковный язык от нашего:
«Словенски переводимъ: Удержи языкъ свой от зла и устнъ своъ же не глати лети. Руски истолковуемъ: Гамуй языкъ свой от злого и уста твои нехай не мовятъ здрады».
Ясно абсолютно (как и дальше по его книге), что русским языком автор считает нынешний
Во-вторых, огромная часть базовой лексики московитов является тюркской, в том числе обозначение практически всех предметов народной одежды, распространенные слова типа «деньги» (от тэньге), «хозяин» (от ходжа), «товарищ», «базар» и т. п. и т. п.
По грамматике нынешний «русский» язык — полуфинский. Это неудивительно при финском субстрате русского этноса. Окающая финская фонетика. Вместо индоевропейского и славянского «я имею» (по-беларуски «я маю») — форма «у меня есть», так как в финских языках нет глагола «иметь», там этот глагол заменен конструкцией с «быть». И т. д.
Доктор филологических наук, профессор В. К. Журавлев анализировал в журнале «Русская речь» (1972, № 3) финскую составную в русском языке. Он писал, что русский этнос — это в огромной мере этнос русифицированных финнов, из которых многие народности (Мурома, Меря, Мещера и т. д.) полностью русифицировались, не оставив даже своих языков. В. К. Журавлев отмечал:
«Группа лингвистов (Б. А. Серебренников, В. И. Лыткин, П. С. Кузнецов, А. М. Селищев и др.) видит объяснение некоторых специфических особенностей русского языка именно в финно-угорском влиянии. М. Фасмер, крупнейший специалист по русской этимологии и славянским древностям, подчеркивал, что финно-угорское влияние особенно ярко проявляется в русском устном народном творчестве. Не отвергал финно-угорского влияния на русский язык и академик А. А. Шахматов. Около полувека назад немецкий языковед Э. Леви выдвинул теорию финно-угорского субстрата (языковой подосновы) русского языка».
Вот так: русский язык, оказывается, возник на основе финно-угорских языков (в процессе славянизации финно-угров). Этот научный факт именно потому не афишируется в России, что он полностью опровергает миф общего происхождения русского, беларуского и украинского языков. Последние два как раз финно-угорского субстрата (языковой подосновы) в себе не имеют.
В. К. Журавлев перечислил основные финские черты в русском языке. Это неразличение «а» и «о» в безударном положении. Неразличение «ц» и «ч». Противопоставление твердых и мягких согласных. Переход «е» в «о», особенно в безударном положении: «несу» — «нес», а по говорам и «н’осу» — «н’ос».
Профессор пишет:
«Русский язык в отличие от других индоевропейских и славянских языков не только не сократил число падежных форм, но, наоборот, у нас наблюдается тенденция увеличения их числа: появляется как бы два родительных падежа (вкус чая и стакан чаю) и два предложных (живу в лесу и пою о лесе). А из всех языков мира именно финно-угорские характеризуются большим числом падежей: венгерский — 21–22, пермский — 17–18, финский — 15–17. Это дает основание и здесь видеть финно-угорское влияние.