Мифы о Древней Руси. Историческое расследование

Прозоров Лев Рудольфович

Однако вскоре Русь окончательно поставила Орду на место на Угре, и церковники – тут же, «и мужниных еще сапог не износивши» – кинулись примазываться к победе над завоевателями. Так посмертно «постригли» в троицкие монахи полуязычников из дремучих брянских лесов, братьев-бояр Ослябю и Пересвета.

Исторический же Александр Пересвет никогда не был монахом, обитель Сергия разве что мимо проезжал. Я знаю, что эта статья мало что изменит – как были, так и останутся бесчисленные картинки с Пересветом, вопреки всякому здравому смыслу, скачущему на врага в долгополой сутане, как звучали, так и будут звучать экстатические завывания штильмарков и уткиных про «подвиг схимника Пересвета, благословленного на бой святым Сергием». Что ж, вольному – воля, вольному – правда, а «спасенным» – их рай, их краденые герои и ворованные

подвиги. Каждому свое. Я писал не для них…

СЛАВА ПРАВДЕ!

СЛАВА РУССКИМ ВОИТЕЛЯМ, ПЕРЕСВЕТУ ХОРОБРОМУ И БРАТУ ЕГО ОСЛЯБЕ – ГЕРОЯМ КУЛИКОВСКОЙ БИТВЫ!

ПОЗОР ЛЖЕЦАМ – НАСЛЕДНИКАМ ПРЕДАТЕЛЕЙ И ВОРОВ!

P.S. Внезапно наткнулся на весьма вдохновляющую поддержку некоторых мыслей, изложенных в этой статье. Причем с совершенно для меня неожиданной стороны.

Егора Станиславовича Холмогорова представлять не надо, я полагаю. Его безусловная преданность православию также ни в каких дополнительных комментариях не нуждается.

Поэтому особенно отрадно, и, не скрою, удивительно, было прочесть у этого видного публициста такое:

«Мы воспитаны на картине Куликовской битвы, сформированной гениальным эпическим памятником, созданным через столетие после сражения – «Сказанием о Мамаевом побоище». Именно в нем мы впервые находим самые памятные детали сражения. Но писать о Куликовской битве по «Сказанию» – это почти то же самое, что писать историю Ронсевальской битвы, где восставшие баски разбили маркграфа Хруоланда, по «Песни о Роланде».

(…)

Здесь-то в гуще битвы и сражается отважный брянский боярин Пересвет-чернец. Был ли он монахом именно Сергиевой обители, стал ли чернецом до сражения или умирая от ран после, – нам неизвестно. Но он совершил великие подвиги, сделавшие его одним из центральных героев «Задонщины». Поэма приписывает ему восклицание обращенное к князю: «Лутчи бы нам потятым быть, нежели полоненым быти от поганых татаръ!» Судя по тому, что в «Задонщине» говорится о «суженом месте», куда приводят Пересвета (то есть месте «суда Божия»), Пересеет мог и в самом деле сразиться в поединке, но не в начале сражения. И не погиб, хотя был тяжело изранен, после него, продолжая участвовать в битве» [253] .

253

http://100knig.com/egor-xolmogorov-glavnaya-bitva-dmitriya-donskogo/

То есть православные авторы публично отказывают в исторической достоверности «Сказанию о мамаевом побоище» как в целом, так и в отношении данных о монашестве Пересвета с братом на момент сражения.

Тут, кстати, можно заметить, что и благословение, полученное-де Дмитрием на битву с Мамаем у Сергия Радонежского, тоже впервые появляется в этом позднем – и уже откровенно признаваемом фантастичным даже православными публицистами – источнике.

Нимало не льщу себе надеждою, что это моя заслуга – ведь это только иеромонах Гумеров и его читатели наивно полагают, что в достоверности «СоМП» сомневаются-де одни злодеи-неоязычники. Егор Станиславович, полагаю, в курсе и исследований историка и археолога А.Л. Никитина на эту тему – я в своё время лишь популяризировал изыскания покойного исследователя – и работ более ранних авторов. Впрочем, господин Холмогоров так и говорит: «Он мог бы поставить под сомнение визит к преподобному Сергию, поединок Пересвета с «Челубеем», (…) – и при этом привести ссылки на десятки современных работ серьезных исследователей, которые доказывают сомнительность всех этих привычных нам деталей битвы» [254]

254

http://100knig.com/egor-xolmogorov-glavnaya-bitva-dmitriya-donskogo/

Вопрос тут не в моём честолюбии.

Вопрос в том, что историческая правда понемногу выходит на поверхность. И это не может не радовать.

Почему Дмитрий бился не под знаменем

Одной

из загадок Куликовской битвы является более чем странная история с обменой доспехами и конями князя Дмитрия и боярина Михаила Бренка. Как мы помним, Дмитрий снял княжеские доспехи и, отдав их вкупе с конем Михаилу Бренку, оставил его под знаменем, сам уехал в передовой полк на чужом коне и в простых доспехах.

Что бы сие значило? Можно, конечно, допустить, что это очередное сочинительство безвестного автора «Сказания о Мамаевом побоище» [255] , благо с фантазией у него было все в порядке – и который год как мертвый Ольгерд литовское войско на Москву ведет, и татарин-мусульманин Мамай к Перуну и Хорсу (а за одним к «Реклею»-гераклу и «Бохмиту»-Магомету) взывает.

Однако, вообще говоря, в его выдумках обычно прослеживается некая логика или хотя бы следование шаблону. Мамай поганый, значит, язычник, значит, должен к идолам взывать. Вон, у французов в «Песни о Роланде» мавры из Кордовского эмирата Аполлона и Юпитера славят. С Литвой Москва враждует за русские земли, значит, изобразим, как подлые литвины хотели нашим в спину ударить (а когда умер Ольгерд, во времена написания «Сказания, более чем сто лет спустя после Куликовской победы, уже мало кто помнил). Почитаемого в только что подмятой Моской Рязани князя Олега Ивановича сделаем из ведущего свою политику государя предателем. Александр Пересвет, боярин брянский, уже однозначно превращается в монаха и становится участником эпического поединка с печенегом (!!!). И так далее.

255

http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4982

Но какой смысл в истории с переодеванием, чего ради было ее выдумывать? Аналогов тоже не припоминаю. И простой небрежностью, вроде именования «князя» (темника) Мамая «царем» (ханом), чего современные битве русские источники себе не позволяли, тут тоже дело не решается.

Позднее изобрели дивное объяснение: оказывается, Дмитрий сделал это, чтоб войско не смущалось, если флаг упадет и сражающиеся под ним погибнут – мол, зато князь, может, и жив. У меня просто слов нет для определения гениальности такого объяснения. Нет слов и для описания того «воодушевляющего» эффекта, что окажет на войско факт бесследного растворения князя неизвестно где. Ну, или еще немногим лучше – факт нахождения его в первых рядах, среди, фактически, смертников.

На мой взгляд, многое объясняет малоосвещаемый официальной историографией факт: на момент битвы князь пребывал отлученным от церкви митрополитов Киприаном. Что самое интересное, мы знаем об этом из письма Киприана к Сергию – тому самом Сергию Радонежскому, что многими десятилетиями после сражения внезапно объявится на страницах его описаний «благословляющим» анафемствованного князя, (на случай, если кто станет твердить, что «Киприан не анафемствовал Дмитрия, а только отлучил» – вот мнение человека, в вопросе безусловно компетентного: «На богословском языке отлучение от Церкви есть анафема. И, соответственно, верно обратное определение: анафема есть не что иное как отлучение от Церкви» [256] ).

256

http://www.klikovo.ru/db/book/msg/8560

Итак, анафема Киприана [257] :

«Но раз меня и мое святительство подвергли такому бесчестию, – силою благодати, данной мне от пресвятой и живоначалыюй троицы, по правилам святых отцов и божественных апостолов, те, кто причастен моему задержанию, заточению, бесчестию и поруганию, и те, кто на то совет давали, да будут отлучены и неблагословенны мною, Киприаном, митрополитом всея Руси, и прокляты, по правилам святых отцов».

257

http://lib.pushWnsWjdom.ru/Default.aspx?tabid=4990