Мигрант
Шрифт:
Типа: "Да ты знаешь, кто я?", "Да ты понятия не имеешь, с кем разговариваешь"? И "Да ты хоть знаешь, что я (или, как вариант, мой папа) могу с тобой сделать"?
Слава Создателю, визит его непосредственного начальника избавил меня от словесного поноса с его стороны. Ну а я, в свою очередь, сберёг немного сил и не выписал ему ещё парочку люлей.
Не-е, не подумайте, мне не жалко. И, буде такое желание с его стороны, отвешу обязательно. Но, просто лень.
– Валерий Яковлевич, ведите себя достойно!
–
И Валера, бормоча под нос невнятные угрозы, опустив плечи, побрёл прочь.
Ничё! Перетопчется. И, если голова на месте, быстро успокоится, и найдёт другую.
Мужик он видный, здоровьем Создатель не обидел. Так что, уверен, не пройдёт и... немного времени, как его приберёт к рукам какая-нибудь заинтересованная в таком перспективном самце подруга.
И, вот хотите верьте, хотите нет, но мне его не было ни чуточки жалко.
Ведь эта самая "любовь", которую, если верить анекдотам, именно русские придумали, "чтобы денег не платить", не что иное как инстинкт. Ага-ага, эта самая неумолимая тяга к продолжению рода.
И выбирает всегда самка. И она решает, кто будет отцом её будущего потомства. Так что, он сам себе злобный Буратино.
И, прежде чем ухаживать, сподобься сначала элементарные знания получить и принять к сведению. А уж потом письку начинай дрочить.
Сфокусировавшись не на той, которую ты хочешь, а на той, что с тобой согласна. Ладно, Создатель с ним! У меня дела поважнее намечаются!
– Присаживайтесь, я чаю сделаю.
– Гостеприимно повела рукой Марина и мы с Анатолием Михайловичем расположились в креслах.
– Может, поговорим, пока Мариночка готовит угощение?
– С голосе Анатолия Михайловича не было нетерпения, только вежливый интерес.
– Давайте.
– Немного настороженно согласился я.
И, хотя успел изучить его через сканер и, судя по отображённой интерфейсом информации, угрожать или как-то принуждать к чему-либо Войцеховский не собирался, опасение всё-же присутствовало.
– Мне о вас сообщил Игорь Кузнецов.
– Не стал изображать таинственность Анатолий Михайлович.
– А о том кто я, ты думаю догадался.
– Вы - директор Высшей Школы Полиции.
– Не стал придуриваться я.
– И, так же хозяин коттеджа, на строительстве которого я работаю.
Воёцеховский одобрительно кивнул каким-то своим мыслям и выбил пальцами правой руки дробь на столешнице.
– Каким ты видишь своё будущее?
– Перейдя на ты, продолжил он.
– Что думаешь делать дальше?
Ха-ароший ва-апрос! Жить хочу! По возможности спокойно и никого не трогая.
Вот только кто б мне сказал, чем заниматься, чтобы гарантированно не встревать в разборки с местным дебильным элементом. И я б его, этого доброго советчика... сразу послушался.
Однако боюсь, нет такого гения в этой Локации.
Тут
А друга "Биллы". На всю голову отмороженные "Де Биллы".
Условно-разумные они такие... условно-разумные. И в девяносто девяти случаях из ста сами толком не понимают своих желаний. И к чему приведёт то или иное действие.
Как в той детской песенке: "Шила милому кисет, вышла рукавица. Сама себе удивилась, что за мастерица"!
Я скорчил глуповатую рожу, почухал в затылке и для наглядности развёл руками. Мол, "сами мы не местные".
– Понятно.
– Крякнув, резюмировал Войцеховский, мимолётно усмехнувшись моей незамысловатой пантомиме.
– Вот, держи.
Он достал из внутреннего кармана лёгкого пиджака сложенный вдвое листок и протянул его мне.
Я развернул документ, на котором была приклеена моя фотография, и прочитал. "Временно регистрационное свидетельство мигранта".
– Спасибо!
– Искренне поблагодарил я, тут же добавив.
– Признаться, потеря паспорта меня сильно напрягала.
Глава 17
– Меня бы тоже не оставила равнодушным.
– Заверил меня Войцеховский.
– Но ты так и не озвучил свои планы.
Я досадливо поморщился. Ну, почему никто не хочет отцепиться от моей скромной тушки и дать пожить просто и незатейливо? Так сказать, в своё удовольствие? Вроде ж, ничего особенно вызывающего не делаю. Сижу на жопе ровно. А события так и бурлят вокруг, постоянно норовя затянуть в кипящий водоворот.
Видя мою кислую физиономию, Анатолий Михайлович взял разговор в свои руки.
– Игорь переслал мне запись вашего хм... боя.
– Сообщил он мне.
– И, не буду скрывать, он сильно меня заинтересовал.
Я уж чуть было не ляпнул про "умение вышивать крестиком" но вовремя вспомнил, с кем беседую. И что можно говорить таким людям, а чего ни в коем случае нельзя.
– Ну-у, - не зная что сказать, проблеял я, - э-э-э...
– У гого тренируешься?
– Тем временем продолжал допрос Войцеховский.
– Да я не-е...
– Опять промычал я. И виновато добавил.
– Оно само.
– Хм-м, - по ироничному взгляду Анатолия Михайловича было видно, что он мне ни капельки не поверил.
– Само, значит?
Я почти что открыл рот, чтобы подтвердить его слова, но тут... Войцеховский быстро ударил меня левой в челюсть. Ну, это он думал, что быстро.
Я успел заметить его движение ещё до начала. Перехватил руку и, выдернув Анатолия Михайловича с кресла, уложил на пол. Лицом вниз и завернув мощную, похожую на свиной окорок, руку за спину.
– Сдаюсь.
– Он шутливо похлопал правой ладонью по ковру.
– Извини, просто хотел убедиться.