МихА АлхиМ - Второй сезон

Свидрицкий Евгений Владиславович

Ланселот вспомнил влюблённую робость Элейн. Её милые ямочки. Последнее, чего он хотел, так это испортить ей жизнь. Слеза прокатилась по щеке от воспоминания последней встречи с ней. Он не смог себя заставить явится на проводы, но попрощался ниже по течению. Её тело проплывало мимо в погребальной ладье.

– Чтобы ты сделал, если бы у тебя был шанс вернуться в то утро? Два года ты был в безумии, а сейчас можешь прожить их вместе с ней и увидеть первые шаги Галахада.

– Могу? – печально спросил Ланселот.

– Можешь.

Ланселота объяло белое свечение. Ослепляя всё вокруг, оно вспыхнуло и пропало.

Ланселот лежал в кровати и привыкал к темноте. Появился солнечный лучик, пробивающийся из-за штор. Ланселот поднялся и раздвинул шторы. На улице светило солнце. Оно освещало двор замка Корбеник.

Ланселот, не отрываясь смотрел в горизонт, впитывая в себя солнечный свет. Он наслаждался его теплом, словно успел позабыть его. Внутри было спокойно и тихо. “Почему я здесь”. Он стал вспоминать вчерашний день. Накануне днём он дремал под дубом, и ему приснился дивный сон. Три ангела вели беседу с оборванцем. Увидев Ланселота, они указали на него, что-то сообщили и пропали. Оборванец подошёл к Ланселоту и молвил: “Достойнейший из земных рыцарей - сэр Ланселот. Ангелы назначили Вам подвиг: Явить в мир достойнейшего из небесных рыцарей. Отринь на время доспехи и облачись в любовь”. Проснувшись, он нашёл отшельника, который растолковал ему сон и напутствовал, как исполнить назначенный подвиг. Если упростить, то надо было следить за знаками и следовать Божественной Воле. Ланселот посмеялся над отшельником и отправился спать. Он готовился ко сну, когда постучали в окно. Припомнив слова из сна, он отправился в путь налегке. По дороге он ломал голову, что за подвиг ему придётся совершить. Да ещё без оружия. Уже в замке у него затаилось подозрение. Оно стало очевидным, когда его привели в спальню. Выражение “Явить” звучало как “возлежать и зачать”. Ланселот переступил порог и остановился. В комнате пахло любимыми маслами Гвиневры. “Вдруг она проверяет меня на преданность”, задумался Ланселот и замер. В комнате стояла полная темнота. Только ровное дыхание указывало направление кровати. Ланселот прислушался к своей интуиции. Почему-то ему казалось, что Гвиневра сейчас занята другими делами и ближайшие два года ей будет не до него. Тихонько добравшись до постели и отдавшись Воле Бога, забрался под одеяло. Сердце волнительно билось. Запах дурманил и манил. Он чувствовал близость женского тела, но не смел прикоснуться. Так и заснул.

Движения сзади вернули Ланселота из воспоминаний. Он собрался с мужеством и повернулся. Прикрывшись одеялом, на него боязливо смотрела молодая девушка. Ланселот сложил руки на груди и спросил.

– И кто тебя надоумил? Ты та, которая губит добрых рыцарей?

– Я Элейн. Дочь Короля Пеллеса! – возмутилась Элейн и отпустила одеяло.

Ланселот смущённо отвёл взгляд и повернулся спиной. Несмотря на юность лет, тело Элейн уже сформировалось.

– Прошу прощения, мисс Элейн. Пока вы прикрываетесь, ответьте на вопрос: По собственной воле или по наущению вы заманили меня сюда. Ибо знайте, я рыцарь Короля Артура и не стерплю беззакония.

– О, достойный рыцарь Ланселот. Если здесь есть преступление, так только в чувствах моих к Вам.

– Значит… – Ланселот резко повернулся и также развернулся обратно. Сердечко реагировало на вид прелестной Элейн. Страсть просыпалась, и разум туманился. – Значит, это Ваша задумка? – взяв себя в руки, спросил он.

– И да, и нет, – ответила она. – Идите ко мне. Я расскажу свою историю.

Ланселот медленно повернулся. В белой полупрозрачной ночнушке Элейн полулежала на кровати. Пытаясь не думать о торчащих под ночнушкой сосках, Ланселот сел на край и стал слушать. Элейн рассказала о снах, сопровождающих её с детства. Во снах она видела Ланселота и их сына Галахада. Выслушав все доводы Элейн, Ланселот поблагодарил её и отправился на выход. У него пропало желание участвовать в этом спектакле. Сколько желающих дам он отшил за свою жизнь. Если бы он удовлетворял каждую, то уже имел бы свою армию. Когда он прикоснулся к двери, время остановилось.

Это был не тот результат, на который Миха рассчитывал. Он остановил симуляцию Ланселота и сделал запрос на поиск информации об Элейн. К его удивлению, Элейн пребывала в Чистилище. Пометка гласила, что она покончила жизнь самоубийством и заперта в Кругу Отчаяния. Миха раскрыл её профайл и стал просматривать жизнь. С детства ей приходили видения о Ланселоте. К своему созреванию она по уши была влюблена в своего идола. После божественной ночи наступило жестокое утро. Ланселот ушёл, оставив пепелище в душе Элейн. Она выносила ребёнка.

С всё ещё таящейся надеждой она нашла и исцелила Ланселота собственной душой. Но после того, как он бросил её, она отдала Галахада монахиням и сама начала сходить с ума от безответной любви. В результате покончила с собой. Миха закрыл профайл и переместился в Круг Отчаяния, в сектор самоубийц. Здесь сознания пребывали в угольных камнях. В плотных слоях отчаяния и безысходности. Снаружи к сознанию не подключиться. Не так, как с обледеневшими предателями. Но для Смотрителя Чистилища это не представляло сложности. Миха открыл профайл и стал вносить правки. Он выделил причинно-следственную связь самоубийства с Ланселотом и отправил сообщение системе на перепроживание сцены из жизни. Из Небесной Канцелярии пришло одобрение. Угольный столб рассыпался, обнажая соляной столб с прозрачным кубом внутри.

– Во как, – удивился Миха.

Сознание уже потеряло свою личность и обратилось в кристалл. Миха собрал профайл и экспортировал его в куб. Разноцветный дым заполнил куб и преобразовался в цветок белой лилии. Миха вернулся в Лес Потерянных Детей и запустил симуляцию.

Ланселот смотрел в окно, скрестив руки.

– О, достойный рыцарь Ланселот. Если здесь есть преступление, так только в чувствах моих к Вам, – томно произнесла Элейн.

– Значит… – Ланселот резко повернулся и также развернулся обратно. Сердечко реагировало на её прелестный вид. Страсть просыпалась, и разум туманился. – Значит, это Ваша задумка? – взяв себя в руки, спросил он.

– И да, и нет, – прошептала она.

Её грудь упёрлась в спину. Ланселот почувствовал, как упираются набухшие соски. Элейн нежно прислонилась и обхватила его за талию. Ланселот дрогнул от её “случайного” прикосновения к твердеющей плоти.

– Можешь ничего не спрашивать? Никуда не бежать и ни о чём не беспокоится? – устало спросила она. – Просто побыть сегодня моим.

“Отдайся Воле” прозвучали слова отшельника. Ланселот расслабился и отдался на волю чувств.

Близость с Элейн продолжалась две недели, после чего Ланселот уехал на турнир и вернулся к родам Галахада. Пока он учил сына рыцарским премудростям и подмывал ему попу, Миха дорабатывал сценарий сцены с Граалем. Симуляция закончилась. Ланселот замер. Элейна была освобождена из Круга Отчаяния и отправлена на восстановление в первое Царство Небес. Миха запустил вторую симуляцию.

Ланселот гнался за оленем. Светлая шкурка мелькала между деревьями. Ланселот то натягивал тетиву, то ослаблял. Олень заманивал глубже в лес и в какой-то момент исчез из виду. Ланселот выругался. С пасмурного неба накрапывал дождик. Мошкара липла к лицу и раздражала. Он Выехал к небольшой реке и поехал вдоль неё. Белый дым стелился по водам, как туман. Сильно пахло жжённой травой. На берегу дымилась куча мокрой листвы, напротив которой стоял ветхий шалаш.

– Фу. Как воняет. – Ланселот зажал нос.

– Это твоя Гордыня воняет, – донёсся старческий голос из шалаша.

Ланселот ошалел от услышанного и лихо спрыгнул с коня. Как оборванец в хилом шалаше смел грубить лучшему рыцаря Круглого Стола? Самому Ланселоту! Он решил проучить оборванца. Старец вышел сам.

– И голова вся в Тщеславии, – старец вытащил из волос Ланселота веточку можжевельника.

Ланселот расслабился. Этот оборванец был одним из бродячих сумасшедших, которые скитались по миру. Их так и называли - нищеброды. Они отреклись от материального и занимались изучением таинств. Многое ведали, но понять их было почти невозможно.

– Отец. Где умыться можно? А то и в правду попахиваю малость, – смягчаясь, улыбнулся Ланселот.

– А ты точно этого хочешь? Тебе то к лицу гордецом ходить. Выбери уже: быть или казаться. Хочешь быть доблестной статуэткой или жить в своё удовольствие?

Ланселот задумался. В словах нищеброда скрывалась давняя боль. Он устал соответствовать рыцарским идеалам и более тяготел к пирушкам со своей дружиной.

– Вон стоит лодка. На том берегу замок. В нём то, что ты ищешь.

Старец усадил молчаливого Ланселота и переправил на другой берег. В глубокой задумчивости Ланселот добрался до ворот замка. Он посмотрел на яркое солнце и не удивился. Словно это происходило вновь. Зайдя внутрь, он услышал пение псалмов. В воздухе пахло ладаном и миртовым маслом. Ланселот прошел к кровати, на которой лежал Увечный Король Пеллес.