Михаэль Шумахер. Его история
Шрифт:
Например, у них был активный дифференциал, а по своему опыту работы с активными дифференциалами, насчитывавшему много-много лет, я знал, что с такой штукой нельзя быть на 100% уверенным ни в чем. Можно поиграться с этой штукой, перестроить машину и легко получить отвратительные результаты. Последнее, о чем я мечтал, — это чтобы на новую машину поставили активный дифференциал. Я предлагал: давайте поставим стандартный дифференциал и поработаем с ним. Они отвечали: «Нет-нет, мы знаем, что он нам даст, мы в нем абсолютно уверены». Тогда я подумал, что это нонсенс, глупейшая ситуация, это форменный фарс. Конечно, я мог все это остановить, напомнив им, что я по-прежнему здесь и это я отвечаю за настройку машины, но я подумал: а зачем, какой смысл! Я знал, что все кончено,
Тем временем в команде Jordan объявился Ральф Шумахер. Он пришел в Формулу 1 примерно так же, как в свое время его брат: картинг с трех лет, клубные гонки в шесть, затем чемпион Германии среди юниоров в 1991 году. Он дорос до Формулы 3, немного погонялся в японской Ф3000 и в конце 1996 года опробовал McLaren Mercedes.
В истории Формулы 1 уже бывали случаи, когда там гонялись братья (десять случаев) и — так, для статистики — отцы с сыновьями (восемь случаев), так что дуэт Шумахеров уникальным назвать было нельзя. И, раз уж речь зашла о делах семейных, отметим, что 19 января у Михаэля и Коринны родилась дочь Джина-Мария.
Ральфа встретили очевидными вопросами.
Выступать под той же фамилией, что и лучший гонщик в мире, — это преимущество или проблема?
«Слушайте, когда есть результат, фамилия не имеет значения. Понятно, что я не могу избежать сравнения с Михаэлем, но мне кажется, у меня пока есть право ехать немножечко медленнее, чем он».
Бывает ли у тебя возможность поговорить с братом о гонках? Обмениваетесь ли вы информацией?
«Нет, не бывает. Когда случается посидеть, поболтать о чем-нибудь, мы говорим об обычных вещах в жизни».
Составы ведущих команд:
Benetton: Алези, Бергер
Ferarri: М. Шумахер, Ирвайн
Jordan: Р. Шумахер, Физикелла
McLaren: Хаккинен, Култард
Williams: Вильнёв, Френтцен
Между тем в Маранелло Рори Берн изучал то, что досталось ему в наследство, — машину 1997 года.
«Поначалу конечно же было нелегко. Передо мной была машина, и нам нужно было сделать две вещи. Первое — создать конструкторское бюро в Италии, потому что здесь его просто не было. Все исследовательские и прочие работы велись в Гилдфорде. Нам нужно было разом нанять значительную часть технического персонала команды Формулы 1, это во-первых, а во-вторых, создавать машину к сезону 1998 года с его очень и очень значительными изменениями в регламенте. Вот так — строить машину и набирать персонал».
Приходится ли вам менять что-то как конструктору, когда перед вами машина, разработанная другим человеком, в данном случае Барнардом?
«Первое, что нужно сделать, это постараться понять эту машину. У меня и Барнарда разная конструкторская философия, это естественно. У каждого человека свой подход, ну, в какой-то степени. И в той машине были заложены некоторые базовые идеи, которые мне виделись иначе. Но первое, чему я обучен, — не ломать то, что есть, и не пытаться вложить в конструкцию собственные идеи, потому что это редко срабатывает. Итак, для начала нужно понять, что за зверь перед тобой. На это нужно время. Ну, а потом обнаружилась пара фундаментальных ошибок, которые, к счастью, нам удалось исправить за относительно короткий срок».
Ferrari готовилась к первой гонке сезона, Гран-при Австралии, как к первой гонке любого сезона, начиная с 1979 года (и времен Джоди Шектера) — с поразительной долей неуверенности. Шумахер квалифицировался третьим. Старт с блеском выиграл Френтцен и повел гонку, сопровождаемый Култардом и Шумахером. Он планировал пройти дистанцию с двумя пит-стопами и благодаря более легкому баку быстро оторвался от преследователей, а после первой дозаправки на 18-м круге вернулся в гонку третьим. Так он и ехал,
В Сан-Паулу, на Гран-при Бразилии, он стартовал из первого ряда (поул завоевал Вильнёв). Михаэль отлично ушел со своей позиции, разгоняясь к «штопору», техничной связке в конце главной прямой. Вильнёв занял теоретически более выгодную позицию посередине трассы, но Шумахер пустил свой Ferrari по внутренней бровке, и из этой эски они вышли колесо в колесо. Шумахер имел преимущество, потому что оставался внутри. Вильнёву пришлось сместиться на внешний край. Там оказалось скользко, он соскочил на траву, поплясал там немного и вернулся в гонку, но только седьмым. Шумахер стал лидером.
Между тем на стартовом поле заглох Баррикелло (в тот год он выступал в команде Stewart), и все нужно было начинать сначала. Представьте себе, Михаэлю это удалось! Он настолько хорошо разогнался, что на входе в «штопор» опережал Вильнёва. Но Жак его не отпустил и в конце первого круга на главной прямой использовал все свои ресурсы — и вышел вперед слипстиримом. В момент пересечения линии старта бесстрастный хронометраж зафиксировал расстояние, равное семи тысячным долям секунды между Ferrari и Williams, и в этот момент Шумахер был впереди. В первом повороте, несколько сот метров спустя лидировал уже Вильнёв. Довольно скоро маневр повторил Бергер, а после пит-стопа Михаэль откатился на пятое место. Много шума — и ничего…
Аргентина вместила в себя все плохое, что только могло случиться. Стартовав из второго ряда, Михаэль в первом повороте сцепился с Баррикелло, развернул и протаранил его Stewart. Забрало шумахеровского шлема было залито маслом от Williams Френтцена, и Михаэль почти ничего не видел.
После трех гонок Вильнёв занимал в чемпионате первое место с двадцатью очками. Шумахер заработал всего восемь и занимал пятое место. По силам ли ему компенсировать отставание от Williams и McLaren? Можно поставить вопрос и иначе: если что-то не изменится в ближайшее время, Вильнёва, Френтцена, Хаккинена и Култарда скоро будет не догнать.
Все это усилило напряжение на Гран-при Сан-Марино в Имоле. В квалификации временами мелькала надежда, ведь поначалу Шумахер был самым быстрым. Но поул завоевал Вильнёв, а гонку после схода напарника выиграл Френтцен. Шумахер финишировал вторым, но в борьбе за победу реального участия не принял. «В принципе я доволен, — комментировал этот результат Михаэль. — Второе место (гримаса, исказившая лицо) — больше, чем я рассчитывал. Я предполагал, что буду третьим».
Тем не менее Ferrari заметно прибавлял в скорости, хоть пока и уступал соперникам. Я поинтересовался у Берна, насколько важно присутствие в команде гонщика типа Шумахера, когда идет работа по доводке машины и исправлению недостатков.
«Жизненно необходимо! Одно из несомненных качеств Михаэля — умение почувствовать, поехала ли машина быстрее после проведенных с ней работ. Таких гонщиков немного. Положим, все гонщики способны подобрать баланс, который был бы им по душе. Но остается вопрос: отлично, шасси хорошо сбалансировано, но стало ли оно лучше держать трассу? Стало ли оно более быстрым? Работая с Михаэлем, я понял, что, если ему дать машину, которая хорошо держит трассу, он обычно находит способ, как с ней справляться. Если же сцепления мало или неточно подобран баланс, он перестраивает свой стиль и все равно находит, как с ней справиться. Он обладает способностью искать разные траектории в различных поворотах в зависимости от того, насколько машина слушается руля, и способен выжать из нее максимум, даже если она подготовлена не на сто процентов. Это уникальное качество. Таким уж точно обладает не каждый гонщик».