Михаил Черниговский
Шрифт:
После трапезы Даниил пригласил гостя в свой кабинет. Сам расположился в удобном резном кресле за письменном столом, а Михаилу предоставил кресло попроще напротив стола.
– Петушиными боями не увлекаешься?
– неожиданно спросил его Даниил Романович.
– С какой это стати я должен увлекаться петушиными боями?
– ответил ему с недоумением Михаил.
– Есть же любители этого зрелища. К ним принадлежит мой братец Василько. Жду его приезда в ближайшие дни с супругой. Может быть, даже завтра прибудет. Дам
– Андрей, что ли, если по-русски?
– Поляки его на свой лад Анджеем кличут. У нас на стройке много их трудится. Анджей над ними десятником. Знатный печник и еще большой любитель петушиных боев. Держит полдюжины боевых петухов. Особенно хорош один из них, боевой, по кличке Задира. Красавец и боец отменный, уже пятерых соперников уложил.
– Любопытно.
– К приезду брата устроим петушиные бои. Полюбуешься на Задиру.
– Что еще можешь сказать о брате, кроме того, что он любитель петушиных боев?
– Моя правая рука. Помог мне совладать с венграми. Княжит во Владимире-Волынском. В этом городе, слава богу, не было такого засилья бояр-бунтарей. А это помогло моему братцу, с моей, признаюсь, помощью, крепко держать город в своих руках. Сочетался вторым браком с польской королевной Еленой, дочерью Лешка Белого. Это тот, который княжил сперва в Кракове, а потом сей город отнял у него Мешко Старый. А по смерти Мешка Лешко пытался овладеть Краковом, но не смог и остался только князем сандомирским. К концу жизни он все же сумел вернуть себе Краков, но погиб в борьбе с поморским князем Святополком.
– Ты, я вижу, хорошо освоился в перипетиях польских усобиц. Неплохо осведомлен, что происходит у соседей.
– Как не быть осведомленным. Сколько у нас с тобой общей польской родни. Твоя матушка…
– Моя матушка Мария Казимировна, королевна польская…
– Выходит, связаны мы с тобой, Михаил, польским родством.
– Получается, связаны.
– Братец мой Василько, которого я жду со дня на день с родственным визитом, возможно, приедет с супругой Марией. А она тоже из польского королевского дома. Ты можешь тряхнуть стариной и потолковать с ней на ее родном языке.
– Не уверен, что получится такой разговор. Чему научили меня в детстве матушка и нянька, все позабыл.
– А ты постарайся вспомнить. Что-то же осталось в памяти. Кстати, матушка женушки Василька была русской княжной, дочерью луцкого князя.
– Как перемешалась кровь Рюриковичей с кровью наших соседних правителей! И как жаль, что мы об этом часто забываем.
– Да, ты прав, княже.
Оба князя тяжко вздохнули и вспомнили, что пора идти ко сну. В подсвечниках догорали восковые свечи.
Михаил отсыпался с дороги и встал поздно, когда уже было светло. Под окнами раздавались конское ржание и говор людей. Это прибыли к князю Даниилу
Состоялось знакомство с прибывшими. Княгиня Елена, статная и белокурая, чем-то напомнила Михаилу его мать-польку Марию Казимировну. Он поприветствовал гостей по-польски. Это он помнил, не забыл еще.
Конечно, коронным номером в пребывании князя Василька у брата были петушиные бои. За завтраком говорили о предстоящем состязании бойцовых петухов. Василько обратился к Даниилу с вопросом:
– Как полагаешь, братец, уступит ли мне поляк за хорошую цену своего Задиру?
– Спроси сам Анджея, решится ли он расстаться с Задирой. А я не ведаю, что на уме у поляка.
– А если я дам ему завидную цену, за которую он сможет приобрести не одного, а десяток боевых петухов?
– Попробуй сам уговорить его.
– Конечно, попробую.
Потом разговор переключился на недавнее столкновение с венграми.
– А не кажется ли тебе, брат, что, если бы венгерцами командовал не зятек короля Белы, Ростислав Михайлович, нам одолеть вражеское войско было бы не так-то легко?
– Я этого не думаю. Ростислав показал себя неплохим военачальником, и нам пришлось с ним немало повозиться. Но, в конце концов, мы с тобой собрали достаточные силы и замирились с поляками. Это нам и помогло. А противник был перед нами достойный.
– Ростислав, однако ж, пошел против русичей…
– Оставь в покое Ростислава. Он выполнял волю тестя, короля Белы. Что же ему оставалось делать? И давай оставим разговор о нем. Не забывай, что с нами за одним столом сидит князь Михаил Всеволодович, родной батюшка Ростислава.
– Прошу прощения, князь Михаил, коли сказал что-то лишнее, - нарочито высокопарно произнес Василько, обращаясь к киевскому князю.
– Ничего, ничего, Василек, - в тон ему ответил Михаил.
– Скоро и тебе придется терпеть родство твоего племянника с королем Белой. Я правильно говорю?
Последние слова уже были обращены к Даниилу. А тот ответил невозмутимо:
– Верно глаголешь, Михальчик. Когда твой сынок опередил моего Левушку и захороводил старшую дочь Белы, на которую замахивался и мой сынок, что нам было делать? Слава богу, в семье Белы нашлась и другая невеста, его младшая дочь Констанция. Раскрою вам один секрет.
Собеседники с интересом и испытующе устремили свои взгляды на Даниила.
– Недавно меня посетил ближний боярин короля Белы. На западе его высокий титул звучит как герцог. Это вроде как великий князь. Он передал нам согласие своего короля на замирение с нами. Как видно, венгры получили от нас с Васильком хороший урок на поле боя. И боярин тот, или герцог, как его там, намекнул, что Бела согласится на брак своей младшей дочери Констанции, когда она подрастет малость и достигнет брачного возраста.