Мик Джаггер. Великий и ужасный
Шрифт:
Крисси приходилось довольствоваться краткими встречами вдали от посторонних глаз. Нельзя было даже держаться за руки. Если кто-то узнавал Мика, он сразу выпускал ее руку и отходил подальше, словно и не знал ее. Терпения Крисси хватило на пару недель. Как-то раз они шли по лондонской улице, и тут перед ними возникли поклонницы, желавшие получить автограф. Мик оттолкнул Шримптон в сторону и принялся любезничать с фанатками. Когда был подписан последний автограф и они удалились, Мик подошел к Крисси и протянул руку, но она пнула его в промежность.
Строгие правила, навязанные Миком, только усложняли и без того напряженные отношения. «С самого начала
В январе 1964 года Rolling Stones снова отправились на гастроли по Великобритании, на этот раз вместе с популярной в то время американской женской группой Ronettes. Ронни Беннет, которая спела ставшую классикой поп-музыки песню Be My Baby («Будь моей крошкой»), в то время была помолвлена с эксцентричным автором песен и продюсером Филом Спектором. Но для Мика это не имело значения. Ронни описывала его как «сексуального, провокационного и шикарного». Когда Джаггер стал подкатываться к ней, Ронни дала ему отпор, тем не менее она закрутила интрижку с Китом, рискуя вызвать гнев известного своей ревностью Спектора. Мик, нисколько не обидевшись, решил приударить за сестрой Ронни, Эстель. Эта связь продлилась до конца гастролей.
Но несмотря на свои победы на гетеросексуальном фронте, все «Роллинги» часто становились объектом злобных насмешек. Однажды после концерта с Ronettes музыканты ужинали в кафетерии, и их принялись обзывать американские туристы. Сначала Мик игнорировал выкрики «Педик!» и «Гомик!», но потом вскочил и набросился на обидчиков. Через пару секунд Джаггер и Ричардс лежали распростертыми на полу.
В другой раз Джаггер и художник-оформитель Ник Халсэм обедали в ресторане на Кингс-роуд, когда пожилой мужчина за соседним столиком наклонился к Мику и громко спросил: «Вы мужчина или женщина?»
В ресторане повисла напряженная тишина, а Мик уставился на мужчину бесстрастным взглядом. Не говоря ни слова, он встал, расстегнул ширинку и продемонстрировал «доказательство» своей мужественности.
Но ничто не сравнится с тем хаосом, который «Роллинги» устраивали на концертах весной 1964 года. Доведенные до безумия фанаты рвались к сцене, откуда их отпихивали охранники. Начинались драки, летели стулья, а на улице дежурили автомобили «скорой помощи», увозившие каждый раз с десяток девушек, упавших в обморок.
Олдэму же этого казалось недостаточно. Для того чтобы состязаться со своими главными соперниками, «Битлами», «Роллингам» не хватало того, что делали Леннон с Маккартни, а именно песен собственного сочинения. Олдэм был уверен, что Джаггер и Ричардс обладают скрытым талантом, тем более что они так удачно переделали песню Бадди Холли Not Fade Away («Не увянет»). Эта композиция стала их третьим синглом и пока что их главным хитом в Великобритании.
До этого у Мика и Ричардса даже мыслей не появлялось о том, чтобы сочинять самим. После Мик признавался, что тогда идея соперничать с Ленноном и Маккартни показалась им «абсурдной».
Но Олдэм настаивал. Он запер Джаггера и Ричардса
Джаггер уже тогда отличался деловой хваткой и вместе с Олдэмом учредил компанию, куда переводились гонорары отдельных членов за каждую песню. Эту фирму они назвали «Нанкер Фелдж Мьюзик». «Нанкер», то есть «китаеза», – так называлась смешная рожа, которую Брайан строил всем на Эдит-гроув, а «Фелдж» была фамилией их бывшего соседа, Джимми Фелджа.
Олдэм решил не терять зря времени и заставил Джаггера с Ричардсом сочинить еще одну песню для некоей Адриенн Постер (впоследствии эта актриса и певица приняла псевдоним Поста). Для рекламы ее первого хита, Shang a Doo Lang, на ее пятнадцатый день рождения, 9 апреля (на Страстную пятницу), Олдэм устроил шумную вечеринку.
Этот вечер стал очередной вехой в жизни Джаггера, но Поста не имела к этому никакого отношения, как и Крисси Шримптон, хотя к тому времени Мик сделал ей предложение и она ответила согласием.
В сопровождении студента кембриджской школы искусств Джона Данбара вечеринку посетила семнадцатилетняя Марианна Фейтфул, тогда еще обучавшаяся в школе при женском монастыре. Они никого тут не знали, но их позвали с собой за компанию Пол Маккартни и его подружка Джейн Эшер.
Фейтфул родилась в семье бывшей балерины, баронессы Евы Захер-Мазох, и профессора лингвистики, бывшего офицера разведки Глина Фейтфула. Когда ей было семь лет, родители разошлись, и девочка осталась жить в пригороде Рединга с матерью, которая усердно трудилась, чтобы дать ей хорошее воспитание и оплатить обучение в католической школе. Учитывая, что впоследствии Марианна делала немало, чтобы разрушить свою жизнь, примечательно, что одним из ее предков по материнской линии был небезызвестный Леопольд фон Захер-Мазох, давший имя такому явлению, как мазохизм.
В детстве Марианна страдала от туберкулеза, что повлияло на ее отношение к жизни и наделило ее особой болезненной красотой. В любой, даже самой шумной компании она выделялась хрупким телосложением, большими синими глазами и аристократическими манерами.
Едва заметив ее, Олдэм устремился к ней через всю комнату, облаченный в цветастую блузку пастельных тонов и белые брюки. «Она отличалась своеобразной красотой, одновременно неземной и очень современной», – вспоминал он впоследствии. И ему было неважно, умеет она петь или нет. «Меня заинтересовал ее взгляд, ее девственный, ангельский, чистый взгляд – настоящая драгоценность, по моему мнению». К тому же лучшего сценического имени [2] для такой изысканной красавицы придумать было нельзя.
2
Faithful – верная (англ). – Примеч. пер.